Дело было сразу после получения аттестата за восьмой класс. У Вики была соседка, девчонка лет семнадцати; она-то и уговорила Вику пойти с ней и ее подружками на танцы в военное училище. В первый же вечер произошло знакомство с выпускником Виталькой, а через месяц – свадьба. Соседка со своими подружками долго потом вздыхали: "Мы годами на эти танцы ходим и все понапрасну, а ее еле уговорили ― и на тебе!».
Я тоже часто с ней откровенничала. Что там говорить, за одну первую неделю мы рассказали друг другу всю свою жизнь, и даже после этого нам всегда было о чем поговорить. Помню, как мы взаимно восхищались тем, что понимали друг друга не то, что с полуслова, а с полувзгляда!
Когда у наших мужей случались увольнительные, мы собирались всей компанией, брали с собой детей и ехали на природу на пикник. Викин муж замечательно играл на гитаре, а мой жарил обалденные шашлыки. Я замечала тогда, что Вика может выпить много водки, но слишком пьяной я ее никогда не видела…
Не очень часто, но ходили мы и в театр, и в музеи. Частенько к нам присоединялись и другие пары из нашей воинской части.
В хорошую погоду мы очень любили купаться в море и загорать. Как сейчас помню: погода чудесная, мы на берегу Финского залива, и Вика, симпатичная, светловолосая, худенькая, в своем длинном легком платье с боковым разрезом (тогда эти разрезы только начали входить в моду), держит своего сынишку за руку и смеется над его забавными детскими разговорами. Мы были молодые, невероятно счастливые, все вокруг было светло и радостно.
Когда у Вики и Витальки родился второй сын, их поздравлял сам командующий! Как Вика гордилась, что у нее такой завидный муж, и что она родила ему двоих детей!
Но, к сожалению, счастье не всегда бывает бесконечным, и как же больно падать с головокружительной высоты!
Их младшему сыну едва исполнился год, когда Витальку посадили в тюрьму. То ли за незаконное хранение оружия, то ли за незаконное ношение, точно я так и не поняла. Но Вика была подавлена и унижена, ее жизнь оказалась разбитой вдребезги, она осталась одна с двумя детьми, а все окружающие начали ее сторониться. Каюсь, у меня тогда тоже возникла мысль, что она отныне не человек нашего круга.
Но расстались мы хорошо, по-дружески. За Викой приехала мать, чтобы увезти ее домой. Мы записали друг другу адреса, договорились переписываться, и я проводила их в аэропорт. Хотя, честно говоря, мне с трудом верилось, что Вика когда-нибудь мне напишет – вряд ли захочет о себе напомнить.