Оставшись один, Николай Иванович налил себе в квадратный бокал дорогой шотландский виски. Не разбавляя, осушил стакан. Немного сморщился, крякнул. Затем он прошёл в коридор, взял оттуда стационарный телефон, притащил на кухню и прикрыл за собой дверь. Толстыми пальцами потыкав кнопки, набрал номер. Долго пикали длинные гудки, после в трубке послышался хриплый голос:
– А-ло… Кто э-то? – разбуженный участковый, похоже, с трудом соображал, где находится и что происходит.
– Доброй ночи, Паша. Это Иваныч. Помощь твоя нужна…
Сорокалетний худощавый мужчина в семейных трусах прикрыл дверь спальни, в которой храпела жена. Взяв телефон с проводом, вышел в сенки, сел за стол, закурил. Затянувшись пару раз и продрав наконец глаза, той же хрипотой ответил:
– Что… стряслось?
– Нужна твоя помощь непосредственно по профилю. У нас тут самодеятель появился. Петрович. Знаешь такого?
– Д-а-а… – опять хрип.
– Так вот, этот старый пердун возомнил себя мессией, спасителем своей малой родины. Он решил дорогу на своей улице отремонтировать своими силами. Сам понимаешь, разрешения на это ему никто не давал…
– Бр-ед… – деревенский милиционер закашлялся от табачного дыма. – Кхе-кху… Он чё, рехнулся?!
– Видимо. Я так понимаю, ты о его крестовом походе не в курсе. Уши тебе заложил и застил глаза твой шестидневный запой, Павел Семеныч…
– Ой, Иваныч, не начинай… Ты мне среди ночи позвонил попенять?! – участковый взял бутылку с мутной жидкостью, налил её в стакан, залпом выпил. Тряхнул головой, наконец-то пришёл в себя. Окурок затушил в переполненной пепельнице и тут же закурил следующую сигарету. – Что… ты хочешь?
– Тяжело сообразить, да?! – усмехнулся председатель. – Угадай с трёх раз!
На том конце провода повисла пауза.
– Мне нужно чтобы ты его остановил, кретин! – жёстко, уже без юмора резанул Николай Иванович.
– П-х-х… – мужчина с худым заплывшим лицом снова поперхнулся дымом. – Как это… Как я остановлю…
– Это твои проблемы! Это твоя работа, профессия, мать твою! – резко ответил председатель. – Статью сам подберёшь и закроешь его. Увезёшь в район, он посидит в клетке, остынет, глядишь, выбросит свою дурь из головы.
– Постой, постой, Иваныч… – в голосе милиционера появилась озабоченность. – Я… я… не могу… Меня же возненавидят на селе! Петровича народным героем выставят, он же за благое для деревни. А я, значит, буду злодей, который сельскому заступнику ласты закрутит?! Нет, я на это не подпишусь! Тем более после прошлого косяка…