– Началось… – тихо сказала Саша.
– В смысле? – спросила Света.
– Ну смотри. Есть процесс изготовления одной хуйни. Если ты будешь ему следовать, то это не значит, что результат будет такой, какой должен быть.
– Ну да, можно же проебаться на каком-нибудь этапе, – сказал Марк.
– Да здесь не про проёб дело… Как бы это объяснить… Короче. Вот есть процесс изготовления детали, да? Металлической, допустим. Если ты вместо металлической хуйни возьмёшь, блять… банан нахуй… То неважно, насколько точно ты следовал процессу изготовления детали, по итогу деталь из банана у тебя не выйдет, а выйдет хуйня. Так и с шоколадным вареньем. Оно не существует, потому что если ты прогонишь шоколад по процессу варенья, то получится не варенье, а шоколадная поебота. Поэтому шоколадное варенье в принципиально невозможно.
– Ну это смотря что называть вареньем, – ответила Света.
– Ну, если любую хуйню подгонять под варенье, то и говно в унитазе станет им.
– Ну мы же за столом, зачем такие мерзости говорить?! – выругалась Саша.
– Извини, – сказал ей я. – Варенье есть варенье, а уваренная, разъёбаная сахаром шоколадная хуита-поебота есть уваренная, разъёбанная сахаром шоколадная хуита-поебота.
– Бля, ладно, окей, ты прав, – сказал Марк и взялся за свою голову, закинул её назад и тяжело выдохнул. – Шоколадная хуита у нас ещё есть?
– Нет, я же сказала… – ответила Саша.
– Надо в магаз сгонять, но чё-то я вообще не хочу, – сказал он.
– Да никто не хочет, я думаю. Да пускай, один день не поешь это. Здоровее будешь, – ответила она.
– Здоровее буду… – задумчиво повторил он, надул щёки и похлопал ладошками по столу. – И умнее, зная, что шоколадное варенье невозможно и его не существует…
Саша сделала чай и подала его мне.
– Ой, я же забыла спросить какой тебе… – она виновато обратилась ко мне.
– А какой ты заварила? – спросил я.
– Обычный чёрный.
– Вполне подходит, спасибо.
Она улыбнулась и обратилась уже ко всем:
– Ну что? Что-нибудь кому-нибудь интересное снилось?
– Нет, – сухо ответила Света.
– Возможно, но я не помню, – ответил Марк. – А тебе?
– Да какая-то непонятная помесь из событий дня в типичном бредовом исполнении сна, – сказала Саша и посмотрела на меня: – А тебе?
Из всей своей ночной сонной жизни я помнил лишь момент, где обнимаю мать Марка с явным сексуальным влечением к ней. Это был короткий момент, который, сомневаюсь, что вылился в полноценный сон. Но помню я только его. И, наверное, рассказывать такое не следует. Врать я не люблю, даже тем, кто, возможно, объебал меня против моей воли, поэтому ответил: