Сироткин схватил ключ и начал пытаться вставить его в замочную скважину. Казалось, ключ не подходит по размеру: он никак не хотел влезать внутрь. Едва удавалось ключ впихнуть, как он не доходил до конца, то не мог сделать хотя бы четверть оборота.
–Проклятие! Да что ж это такое?!– ругался Ванютка.
И тут его посетила мысль, что в руках он держал тот самый ключ, за которым бродит во мрачной парадной со свечкой уже битый час.
–Какая нелепица! – возмущался Сироткин, не находя этому никакого оправдания, но желание опробовать ключ в замке квартиры №10 его поглощало с каждым мгновением.
Пройти к квартире №10 (62)
Как только Сироткин зашёл внутрь, дверь сразу же захлопнулась, как если бы поднялся сильный сквозняк. Перед ним находилась ещё одна дверь, в полтора роста высотой. Возможно, за дверью был спуск в цоколь. Справа на стене висела таблица с указанием владельцев квартир.
Небольшой холл освещали три свечи, отчего у входа было достаточно светло, чтобы разглядеть указатели. Таблички пестрили разными стилями букв: то с завитушками, то с чёрточками, то старорусском стиле, – у кого как. Заметно, что и таблички вешались в разное время: на некоторых отчётливо виднелись фамилии, а на некоторых – сплошные царапины и стёртые буквы, что, не зная фамилии, едва ли можно догадаться, кто является жильцом.
–Квартира номер одиннадцать, – проговорил вслух Ваня, высматривая нужную строку.
В одиннадцатой строке табличка и вовсе отсутствовала, равно как и в следующей, двенадцатой. Таблички присутствовали у тех, кто выше и ниже. В тринадцатой квартире расположился некий Миловидин. Его табличка выглядело новой и кричащей на фоне прочих. А в десятой проживал явно старый жилец по фамилии Штосс: его фамилия на табличке была почти стёртой, да и выглядела так, словно её неоднократно переставляли с места на место.
Сироткин тяжко вздохнул от сожаления, что таким образом не смог узнать хотя бы фамилию того, ради которого он прибыл в Петербург.
Слева от закрытой двери шла лестница. Через пять-шесть ступеней располагалась площадка первого этажа.
Подняться на первый этаж (13)
Едва Иван ступил в коридор, как из висевшей там картины, раздался чудовищный неестественный женский крик. Звук никуда не распространялся, не раздавался эхом, но отчётливо и звонко доносился до Ванютки.