– А остальные тогда кто?
– Ну, как тебе сказать. Кем можно назвать певца без голоса, музыканта, без слуха, сочинителя без воображения? Я бы их назвал работниками «кухни», только у каждого она своя.
– Понятно, – Лёшка почесал затылок. – А вы меня научите?
– Учись, я, не против.
Алексей постигал таинства кухни почти год. Весной он уже мог самостоятельно накормить и сто, и двести человек, при этом, не забывая обеспечить продуктами свою семью.
Семёна Северьяновича в очередной раз он встретил в июле.
– Так что в мореходку-то поступаешь или передумал? – поинтересовался он.
– Не могу я осилить иностранные языки, – признался Лёшка, – да и некогда сейчас, работы много.
– И чем же ты занят?
– Поваром становлюсь, – гордо похвастался он.
– Это хорошо, что ты любимое дело нашёл, но неужто не тянет другие страны посмотреть, других людей повидать?
– Тянет, но как?
Северьяныч хитро улыбнулся.
– Так на корабле не только старпомы нужны, но и повара тоже. Хочешь, поговорю с нашим коком. Посмотрит на тебя, если подойдёшь, возьмёт в помощники.
– Конечно! – обрадовался юноша.
Лёшка первый раз в жизни видел корабль вблизи. «Вот это махина, – первое, о чём подумал он, а второе – почему здесь такие низкие потолки?» На камбузе его встретил Петрович – главный кок судна.
– Что умеешь? – поинтересовался он.
– Всё, что скажите.
– Это хорошо, что не горделивый. Где трудился раньше?
– В столовке. Сам по сто человек кормил, – похвастался поварёнок.
– Это тоже хорошо. У нас предстоит недельный поход. Пойдёшь?
– Если возьмете…
– Вот и хорошо. Там всё и проверим. Справишься – определю на постоянку. Завтра в десять утра отходим, не опаздывай. Да, и тёплые вещи возьми, на север пойдём.
Алексей не спал почти всю ночь. Он несколько раз собирал и разбирал старый чемодан, найденный на антресолях. Долго ворочался с открытыми глазами в скрипучей железной кровати и представлял себя то в белой поварской одежде, выдающим обед, то, как его хвалит капитан и обещает взять в следующее плавание главным коком, а когда, наконец, уснул, то тщеславная улыбка до утра не сходила с его губ.
Алексей не опоздал. Поход начался. К концу первого рабочего дня бравая улыбка на его устах пропала. Всё было не привычно. Чтобы приготовить, казалось давно известное простое блюдо, приходилось затрачивать гораздо больше усилий, чем обычно и то, что у него выходило из-под ножа и закипало в кастрюлях, было совсем не такого вкуса, как он ожидал.