«Всё-таки надо себя ограничивать, но как? Я консерватор, чтящий традиции предков, я всех обязан съедать – и охотников за сокровищами, и рыцарей, вызывающих меня на смертный бой… Впрочем, я же совершенно не ем принцесс! В принципе, можно считать, что я нахожусь на диете, исключающей употребление принцесс».
Хотя принцесс полагалось похищать и возвращать в обмен на сундук с золотом, традиции предков одобряли их поедание – конечно, после получения выкупа. Но мама-дракониха считала похищения рискованной работой и частенько повторяла сыну, что хорошие драконы выбирают менее шумные источники заработка.
«Кстати, девочек я тоже не ем, спасибо мамуле».
Умирая, мама винила в своей смерти неосторожно съеденную девочку. Всю жизнь она свято верила, что, попадая на зубы, этот незрелый продукт навечно сводит челюсти, и порядочный дракон никогда уже не сможет разинуть пасть на что-либо подобающее его статусу и размерам. Если же девочку проглотить не разжёвывая, то начнётся заворот кишок, от которого не будет никакого спасения. Потому на смертном одре она взяла с него клятву никогда не есть девочек, даже случайно.
Дракон клятву дал, потому что был любящим сыном, хотя и сомневался, что причиной маминого ухода из мира живых стала девочка. Не факт, что существо вообще относилось к человеческому роду: будучи весьма преклонных лет, мама плохо видела. Скорее всего, к погибели её привел именно возраст, а не ошибка в меню.
«Что же это получается? Я так мало ем, а летать становится всё тяжелее и тяжелее…» – дракон с сожалением взглянул на брюхо, которое двести лет назад было намного меньше, и краем глаза уловил какое-то движение.
Стоявшая в нескольких шагах девочка внимательно смотрела на него, одобрительно кивая.
– Именно так я тебя и представляла, – сообщила она, встретившись с ним взглядом.
Пока дракон пытался понять, откуда рядом с ним появился запрещённый продукт, девочка подошла поближе.
– Я надеюсь, у тебя найдётся большой бриллиант? – спросила она. – Не просто большой, а огромный?
– Ты, мелкое недоразумение, тоже пришла за моими сокровищами? – вяло удивился дракон.
Переполненный желудок не позволял впасть в неистовую ярость, погружая вместо неё в глубины рефлексии.
«Как изменился мир… Хорошо, что бедная мамочка не дожила до того дня, когда ей пришлось бы выбирать между попранием сложившихся традиций и личными принципами… Девочка – охотник за сокровищами! О времена, о нравы…»