– Ну-у-у… – протянул Ник, не отрывая от меня своих огромных зеленых глаз. Я еле как улыбнулась и потрепала его волосы. – Эй! Я их только уложил.
– Да ну, – скептически произнес Колин. – Я думал, ты так проснулся.
– Я не виноват, что они такие непослушные, – фыркнул Ник, старательно приглаживая торчащие пряди.
– Я была в библиотеке. В нижней, самой большой. Я не успела увидеть ничего конкретного, кроме… Большого предмета в самом центре читального зала. Я не поняла, что это было, меня будто выдернуло из видения.
– Зачем видения, в которых ты ничего не видишь? – непонимающе нахмурился Колин, поглаживая по спине севшую рядом с ним Элиз. Я заметила колкий взгляд Ника.
– Я не уверена, что эти видения специальные. Это скорее… как временной разрыв, в который мне удается пробиться.
– Но если ты видишь определенные символы, это не так…
– Обзор не всегда бывает четким, – уклончиво ответила я.
– Но ты ни разу не видела видений вне стен академии, – продолжил Колин. – Значит, ты связана с этим местом.
Я на секунду замерла. Даже во снах я не могла покинуть это место. Нет, я никогда не горела желанием исследовать окружающий мир, вырваться из академии, но все же было обидно, что за всю жизнь я не видела ничего, кроме каменных стен этого замка, скал, леса и озера с опушкой. В книгах так интересно описывался окружающий мир, а еще интереснее на их страницах были запечатлены люди. Такие подобные нам, но в то же время совершенно иные. Они будто стремились компенсировать отсутствие магии и постоянно рвались что-то доказать другим в науке, политике, исследованиях мира. Это умиляло.
Когда-то мне довелось читать о том, что лучшие человеческие ученые трудились над созданием некого «философского камня» просто чтобы превращать один металл в другой.
– Я думаю, что твои видения связаны с твоим будущим или будущим академии. Ты же видела три тела, а после…
– Колин, – осекла его Элиза.
Я вздохнула, перебирая в пальцах край одеяла.
– Я пыталась донести что-то до Мортиуса, но он…
Я сжала губы, смотря в окно. Солнце давно село, за приоткрытыми ставнями мерно шумели верхушки могучих елей, кричали ночные птицы.
– Тогда мы можем заняться этим самостоятельно. Ясно же, что происходит что-то не то. Мортиус впервые ввел настолько практические занятия… Хотя система образования в академии давно нуждалась в реформировании. Люди придумали отличную систему, – увлеченно начал рассказывать Херст. Люди были его страстью. – Студентам не обязательно изучать абсолютно все предметы, они могут выбрать направление, в котором хотят развиваться и углубленно изучать только его.