Катя обернулась и посмотрела на несчастную мать.
Повстречалась еще какая-то женщина, катившая на санках только один чайник и с водой, набранной на Ниве. Так у некоторых от голода не было сил, что всего лишь трех килограммовый чайник было уже не донести.
Смена на работе в больнице начиналась с того, что Катя ходила по палатам и смотрела, кто из детей не проснулся и умер за ночь во сне. И если были мёртвые дети, шла на кухню и говорила, на сколько детей накрывать и давать завтрак. В это утро были все живы, но в обед умерла Галочка трех лет. Катя долго в оцепенении стояла над ее худеньким телом и когда пришла на кухню на мертвого ребенка уже дали порцию.
– Один ребенок умер! – тихо сообщила Катя и протянула обратно поварихе порцию жидкой кашице.
Повариха помолчала и сказала:
– Возьми себе!
– Я не могу! – испугалась девушка.
– Кому говорю, возьми! Сама ели на ногах держишься!
Катя послушалась, села за стол. Девушка долго смотрела на кашу и стала есть и зарыдала. Она вместе с горькими слезами ела порцию Галочки и представляла мертвую девочку живой. Как Галочка плакала, вспоминала маму и рассказывала, что у них было мало водички.
Мать Галочки ходила за водой с Почтамтской улицы через бульвар Профсоюзов, через переулок Завидова, на набережную. Не ведер ничего такого не было. Марина, на санках ставило разные кастрюльки. Так везла и долгие часы не бывала дома и не могла оставлять дочку одну. Галочка прежде оставалась со старой соседкой, но бабушка вскоре умерла и Марина привела дочь в больницу в надежде спасти. Катя это вспомнила, и боялась, того что она скажет матери если она придёт за ребенком.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Витя проспал до десяти утра и, проснувшись, стал, запивая кипятком, есть свою порцию хлеба. Вити было шестнадцать лет, и он состоял в местной дружине – тушил зажигательные бомбы, которые сыпали на голову ленинградцев фашистские бомбардировщики. Приходил с ночного дежурства после трех ночи и без сил валился спать.
– Катерина в больнице? – спросил Витя у матери.
– Да еще с раннего утра!
– У нее сегодня совершеннолетие!
– Да, восемнадцать совсем уже взрослая! – и Наталья Алексеевна Кузнецова заплакала.
– Перестань! – стал успокаивать сын.
– И на стол ничего поставить! – сокрушалась мать.
– Вот победим, отметим, как следует! А мы вчера ночью предателя задержали!