– Если мы хотим успеть поужинать вместе, стоит поспешить, – произнес Тимур вежливо.
Мама повернулась к нему, внимательно оглядела с ног до головы, словно пыталась узнать.
– Простите, – встрепенулся парень и вежливо поклонился. – Меня зовут Тимур, я – лучший друг Артура. И я пришел позже вас. Мы не знакомы лично.
Алиса заметила, что Артур закатил глаза. Это движение помогло ей немного расслабиться.
– Поразительная воспитанность, – улыбнулась мама. – Любовь Андреевна, рада знакомству.
– А я- то как рад! – воскликнул Тимур. – О Вас здесь слагают легенды!
– Правда? И какие же?
– О, разные… – он восхищенно улыбнулся.
– Давайте зайдем в дом? – перебил Артур раздраженно. – Ветер, вот- вот дождь начнется!
– Идемте, – поддержала мама.
– Ты можешь быть не так противно учтивым? – спросил Артур у Тимура, который придерживал дверь для Алисы и мамы.
– Легко! Держи!
Тимур отпустил массивную железную дверь в руки Артура и проскочил вперед него. Алиса спрятала улыбку в ладони. Холл Хранилища сохранился ровно таким же, каким помнила девушка: блестящий паркетный пол с узором посередине, высокий потолок, увенчанный огромной хрустальной люстрой, белоснежные стены. Только у входа пристроился большой бежевый шкаф. Резные двери в столовую были распахнуты, оттуда доносились запахи еды и звон посуды. Двойные деревянные двери в актовый зал заперты, как всегда. Туда мог прийти любой желающий, но почему- то и сейчас, и в Алисином детстве двери всегда закрывались. По лестнице справа убегала вверх красная ковровая дорожка. С годами она выгорела, потемнела и пестрела проплешинами.
Несколько сотрудников с интересом разглядывали их, вопросительно кивали друг другу, но подойти не решались.
– Словно не было четырнадцати лет, – улыбнулась мама. – Совершенно! Я слышала, кабинет главы теперь в его квартире?
– Да, – подтвердил Артур.
– Что стало со старым?
– Посмотрите сами.
Мама прошла к тяжелой, обитой дерматином двери у лестницы и замерла. Пальцами огладила три замка, вздохнула и дернула потертую бронзовую ручку. Алиса осторожно заглянула следом. Внутри ничего не изменилось: шкафы со стеклянными дверцами, стул у входа, два стула у огромного стола, потертое кресло, бордовый дисковый телефон. Алиса еще помнила большую лампу на золотой ножке, но та пропала. Зеленые стены без окон словно сдвинулись друг другу навстречу. Или это она выросла?