– Ты думаешь о ней?
О ней…
О ней. О самой прекрасной женщине на земле. О ней, с кем была связана вся его жизнь, там в далеком прошлом. О ней, что не отпускала его в сером настоящем и вряд ли отпустит в ближайшем будущем. О той, что, уходя, пожелала ему удачи. О той, которою он воспел на мертвой бумаге, слагая тоскливые и тусклы стихи, что так больно ранили его сердце и так нравились миловидным женам хозяев его славного города Вертепска.
Думал ли он о ней?
– Ты думаешь о ней? – Повторило существо, что лежало с ним рядом.
– Не мешай.
– Почему?
– Я работаю.
– У? – Тонкие брови округлились в немом вопросе.
– Я пишу стих.
– Но ты же не пишешь. У тебя в руках нет ни пера, ни бумаги, ни даже КПК на худой конец. Ты валяешься на своем стареньком диване в трех метрах от компьютера, и говоришь, что пишешь?
– Для того, чтобы писать, не нужны ни бумага, ни перо и тем более компьютер.
– Но чем же тогда ты пишешь?
– Эмоциями и чувствами.
– А разве ими возможно писать?
– О, еще как возможно! Выжимаешь сердце до последней капли и малюешь ими на холсте под названием душа.
– Ты серьезно?
– Весьма.
– Но душа же не материальна, на ней не помалюешь.
– Бездушное ты мое существо… Тебе этого, увы, не объяснить. Тот, кто тебя сделал, о душе, увы, не задумывался.
– Я создана не для этого. Мое дело уметь соблазнять мужчин. Заставлять их делать великие необдуманные шаги, на пользу моему хозяину.
Он ничего не ответил, она же прижалась к нему еще сильнее и замурчала.
Ночь. Он не умел писать в другое время суток. Таков был контракт, таково было проклятие. Такой был договор, который он заключил тридцать лет назад. Как быстро летит время…
Это случилось, когда она ушла. Он бедный, нищий и отверженный готов был на все тогда. В один ненастный, вечер был то чудесным, но для него все дни, вечера и ночи были ненастными, явился Он. В тот самый день, когда было все уже решено, веревка куплена и намылена. Он предложил заключить договор. Предложение Его заключалось в следующем.
– У вас, молодой человек, талант, но как принято у вас людей, вы его не то, что не раскрыли, вы его даже не обнаружили в закутках своей огромной и чувственной души. – Его улыбка была разоружающей. – Вы не пытались писать стихи?
– О чем вы говорите, какие стихи? Я как изволите видеть, вешаться собрался.
– Вешаться? Зачем же? Вешаться, какой вздор. Вы бросьте такие мысли. Страна, да что страна, мир не простит если такой величайший поэт как вы, покинет сию обитель, не оставив после себя следа.