Вайалена вдруг вспомнила свой первый день на Никтисе, свое посвящение; как жрец, переплетя тяжелые ладони на ее склоненной голове, торжественно провозглашал:
– …Отныне и навсегда ты останешься верна повелителю Теней, Анлюминусу. Встань на одно колено и поклонись.
Она бы с радостью повиновалась, но каждое движение отзывалось болью. Все тело было изранено, силы на исходе, но лечить ее, похоже, никто не собирался.
– Поклонись, – повторил жрец уже шепотом.
Она послушно поклонилась. Вернее, думала, что сделала это, однако внезапно голова закружилась, тонкий каблук скользнул по плитке, и она рухнула на пол. Правда, успела ухватиться за рукав жреца. На запястье у него были надеты браслеты, и один из них, задетый ее неуклюжими пальцами, порвался, волшебные камешки один за другим посыпались с нити и исчезли в воздухе. Все присутствующие, как и она сама, испуганно замерли, с ужасом ожидая, что скажет повелитель. Сердце билось так громко, что, казалось, от этого стука сотрясаются стены. Кое-как поднявшись, она нервно сцепила пальцы в замок.
Жрец обернулся к повелителю и, склонившись в благоговейном трепете, застыл в ожидании приказа.
– Продолжайте посвящение, – бесстрастно велел Анлюминус.
Было трудно понять, разозлился он или нет. Может, ритуал прерывать нельзя, поэтому он и позволил провести его до конца. А как только все закончится, ее сразу же казнят. Кто знает, что за камни она разбила! В этом потонувшем в гробовом молчании зале не было ни одного знакомого, в случае чего, даже не к кому обратиться за помощью или советом.
Черты лица оракула разгладились, и это дало надежду на то, что все обойдется. Просто она напугана и слаба, вот себя и накручивает.
– Как прикажете, – раскланялся жрец и, бросив на нее недовольный взгляд, продолжил ритуал посвящения.
– …отныне и навсегда ты останешься верна повелителю Теней, Анлюминусу, – хмуро продолжил он, сцепив пальцы на ее темени, – и клянешься исполнять все, что он прикажет. Amenus 1.
Оракул сделал короткую паузу, явно ожидая, что она что-то скажет. Но что? Она растерянно молчала. Тогда он раздраженно бросил:
– Amenus. Повтори.
Она произнесла дрожащим от страха голосом:
– Amenus.
Стоило выдохнуть это слово, как у ее ног заклубились завитки дыма с россыпью искр. Решив, что загорелось платье, она испуганно вскрикнула и дернулась, но сильные пальцы, все еще сцепленные на ее темени, удержали на месте.