– Раздеться! Вы получите новые вещи! – сказал Август и внутри трепетал, но вдруг одна из девушек состроила гнев и гордо стала перед Августом в позу.
Это была молодая красивая девушка, где то даже красавица с большими глазами и изящными и тонкими чертами лица. У нее был красивый прямой подбородок и сейчас он был вздернут кверху и Августу показалось, что подбородок и вся девушка смотрит на него высокомерна.
– Ты плохо слышала? Ты не понимаешь по-немецки? – сурово спросил Август.
– Я знаю пять языков! – гордо ответила девушка.
– Ученая жидовка! – злобно сказал Август. – В Освенциме признают только один язык, язык Третьего Рейха!
– Язык плачей! – выкрикнула девушка.
– Ты станешь выполнять приказ? – выкрикнул Август и вышел из себя и достал пистолет, но вдруг остановился и внимательно стал рассматривать пальто взбунтовавшийся еврейки. Это было пальто из прекрасного кашемира и было скроено по модному фасону.
– Снимай пальто! Потом я тебя застрелю! – сказал Август.
Девушка на миг растерялась, но только на миг и выкрикнула:
– Скот!
– Оглянись проклятая жидовка и посмотри на своих матерей и сестёр. Они голые и раздавлены, вот настоящий скот! – ответил Август и выстрелил.
Девушка упала. Молодой человек спрятал оружие и подошел к жертве и стал снимать пальто.
Доктор Менгеле равнодушно смотрел как Август снимал м с мёртвой девушке одежду. Многие солдаты присваивали себе приглянувшиеся им вещи и посылали их своим близким. Это не возбранялось. Менгеле был занят другим и отведя от Августа свой взгляд стал жадно всматриваться в обнаженные тела. Его волновала не женская нагота, а то что может есть среди них какие ни будь особенные. Может быть неполноценный рост, задержки в развитие или уродство, но он не находил и злился. Каждый раз когда приходил поезд с новыми узниками он волновался. Если поезд следовал ночью то просил его разбудить. Люди с особенностями в развитии ему нужны были для исследований и медицинской практики.
– Август! – позвал Менгеле.
Сержант в руках с пальто быстро подошел к доктору. Август благоговел перед Менгеле потому что считал его научным светилом третьего рейха.
– Что ни будь было по моей части? Близнецы, карлики?
– Нет доктор Менгеле!
– Совсем ничего! – с грустью сказал Менгеле.
– Нет! – отвечал Август, но вдруг припомнив сказал. – Может только если одна беременная жидовка. У нее огромный живот!