Но выяснять это сейчас было некогда – Оксана принесла мне темно-коричневый костюм в гримерку. Мой строгий наряд должен был контрастировать с чуть ли не карнавальным обликом певички. Я переоделась у всех на глазах; правда, этим «всем» на это было напевать, а мне – в самой высокой степени. После этого помреж чуть ли не силком поволокла меня в студию, а мальчик-гример мелкими шажками семенил за нами, что-то подправляя на ходу. Перед самой священной дверью нам пришлось снизить темп, дабы не поломать ноги о какие-то валявшиеся посреди паркета железные трубы. Экономят, сволочи, на освещении, подумала я мимоходом – лампочки в коридоре горели тускло, как в карманном фонарике. Наконец, чихая – если бы вы знали, какая тут царит пыль! – я добралась до своего места на подиуме и только тут разглядела, что передо мной сидит не поп-дива, а приятная, слегка испуганная женщина, давно разменявшая пятый десяток, которая была записана в моем кондуите на сегодня как собеседница номер три.
– А где же Настена? – в недоумении захлопала я ресницами.
– Не моргай, а то тебе тушь на щеки сыплется, – услышала я низкий прокуренный голос продюсерши и увидела перед своим лицом ее руку с носовым платком; она тщательно протерла мне нижнее веко. – Теперь все в порядке. А Настена и ее агент еще не соблаговолили явиться, но с дороги сообщили, что едут.
Если бы я могла себе позволить, я бы скрипнула зубами от досады, но я этого сделать не могла, дабы помада не попала на мои недавно выбеленные у стоматолога зубы. Вместо этого я вздохнула и спросила своим обычным голосом:
– А где укротительница гепардов, номер два?
– Лежит дома с тяжелым гриппом. Но ты не волнуйся, студийное время не пропадет, Женя отснимет две свои программы.
Только этого мне не хватало! Я уже не сомневалась, что и телефонный звонок Таисии, и опоздание Настены, и даже грипп укротительницы гепардов – все это происки Евгении Котовой, в одном лице художественного руководителя студии, директора программ и основной ведущей. Если бы это было в ее власти, она не только бы вырезала бы меня отовсюду и лишила эфира, но и уничтожила бы физически!
Не думать сейчас об этом, иначе ты провалишь передачу! И я силком отогнала от себя образ ненавистной Женьки и улыбнулась милой даме, сидевшей в кресле передо мною: