– Мама, тебе срочно нужно в больницу. Мы не можем больше откладывать.
– А как же Вера? – мать зашлась приступом сухого кашля.
– Я потом к ней на могилу тебя отвезу, а сейчас мы едем в больницу, – отмела все возражения дочь.
Ленка с тревогой наблюдала за переговорами, не торопясь вытаскивать ключ из замка зажигания. Услышав последние слова Майи, она молча завела машину и стала медленно выезжать с парковки. Мирошка беспокойно завозился на детском сиденье, явно намереваясь захныкать. Ленка кивнула Майе на бутылочку с молочной смесью, что стояла, плотно зажатая в подстаканнике рядом с водительским креслом. Увидев любимую бутылочку, Мирошка потянулся к ней всем тельцем, схватил ее цепкими ручками и блаженно затих. И всю дорогу до больницы больше не издал ни одного недовольного звука.
Прошло уже полтора часа томительного ожидания, когда Майя наконец-то появилась ступеньках, ведущих от дверей больницы.
– Извини, еле уговорила без документов ее оформить. После похорон завезу. Но мама здесь частый гость. Нас все уже как облупленных знают, – плюхнувшись на сиденье, выдохнула Майя и, глянув на заднее сиденье, добавила. – Уморился, бедняжка.
Мирошка сладко сопел в своем кресле, смешно приоткрыв маленький ротик и сложив ручки корзинкой на животе.
– Вылитый папа, когда спит. Мишаня тоже, если сидя уснет, руки на животе складывает, – с нежностью глядя на сына, сказала Ленка.
В бардачке, мелодично тренькая, ожил забытый там с утра мобильный телефон. Ленка открыла принятые сообщения и, вздохнув, поделилась последними новостями с Майей:
– Людей мало, поэтому прощание уже закончилось. Мишаня говорит, чтобы мы сразу на кладбище ехали.
– Как же так. Мы даже и не попрощались с ней как следует, – расстроенно прошептала Майя.
– Ничего не поделаешь, Майя. Семеро одного не ждут. Если будем дальше здесь сидеть, то ее и похоронить без нас успеют, – сердито фыркнув, сказала Ленка.
– Да, конечно. Поехали быстрее, – заторопилась Майя.
Небольшая похоронная процессия была уже недалеко от въезда на кладбище, когда они, наконец, добрались до пункта назначения.
В глубине души Майя была даже отчасти рада, что ей не пришлось снова смотреть на мертвое лицо Веры. Она хотела сохранить его в памяти живым и смеющимся, а не чужим застывшим слепком.
Молчаливо кивая, здоровались с ними знакомые лица и расступались, чтобы она могла подойти ближе к могиле. Первые комья земли уже летели на крышку гроба, осыпая его мелкой сухой пылью. Глаза уже высохли, и лицо ее вместо слез припорошила эта желтовато серая пыльная пудра. Все уже начинали расходиться, а она все стояла и смотрела, как с лопат летит и крошится земля. Она заметила, что у могилы остался стоять еще один совершенно незнакомый ей человек. На первый взгляд ему было лет 35, но Майя могла ошибаться. Она исподтишка рассматривала его, недоумевая, кто же это может быть. Внимательные темные глаза заметили ее взгляд, и человек шагнул в ее сторону: