– Не боишься?
– Я ничего не боюсь. – Последовал обычный ответ. Она действительно была необычайно бесстрашна. Недаром её основа не побоялась объявить войну Лиге и жила после этого, не таясь и почти не защищаясь, открыто взяв в любовники кипа. Женатого кипа. И почему он сразу не подумал об этом?
– Всё изменится.
– Что именно изменится?
– Всё. Окружение, общение, люди, с которыми ты будешь встречаться. Места, в которых ты сможешь побывать, будут разнообразнее и интереснее.
– Мне это нравится. – Последовал чёткий ответ.
– Ты уже видела в «Цветке ветра», на что это будет похоже. Тебе понравилось?
– Не очень. Пусто, опасно. Неуютно.
– Конечно, ты же знала только замкнутые пространства. Но это неестественно. Человек – и ты тоже, – должен жить на воле.
– Что такое воля?
–Это почти то же самое, что и свобода.… Это сложно объяснить. Свобода – это возможность поступать и распоряжаться собой по своему усмотрению. Идти, куда хочешь, жить, где хочешь, быть с кем хочешь…
– Ты свободен?
– Более или менее.
– Что это значит?
– Как и все, я вынужден подчиняться некоторым обстоятельствам. Без этого очень трудно с остальными людьми.
– Объясни?
–Это такая сложная этическая проблема, Лара, над её решением бьются миллионы существ во всей Вселенной, Известной и Неизвестной, и окончательно разрешить не могут уже тысячи лет, а ты хочешь, чтобы её решил я. Я не могу это объяснить в трёх словах. Просто… Ты ведь видишь, как мы живём, мы, все. Мы добровольно накладываем на себя некоторые обязательства и ограничения, чтобы нам было удобно друг с другом. Ты понимаешь?
– Я стараюсь. – Не очень уверенно ответила она.
– Например, ужин в девять часов. Иногда ты не хочешь есть в это время, или начинаешь испытывать голод раньше, и очень капризничаешь. Верно?
– Ну? – В глазах её мелькнуло лукавое упрямство.
–Но я отказываюсь изменить это время; а знаешь, почему?.. Потому, что это – время, когда мы можем сесть все вместе за одним столом, впервые, может быть, за весь день, когда каждый занимался своим делом; пообщаться, поделиться впечатлениями. За ужином каждый из нас принадлежит всем остальным, и все остальные принадлежат каждому из нас.
– Это не свобода?
– И да, и нет. Мы ведь идём на это добровольно, потому, что дорожим друг другом. И так обстоит дело со многими другими вещами. Мы делаем некоторые вещи просто потому, что так будет лучше для других. А они, в свою очередь, что-то делают для нас.