Он надеялся, что подловил ее, но не тут-то было.
– Нет, – она ответила так быстро, будто уже обдумывала эту проблему. При всех своих недостатках девушка была умна.
Прежде чем Торн успел сказать что-то еще, он услышал шум и сразу же понял, что это шаги – хруст доносился с заднего двора трактира, где обычно никто не ходил.
Торн стоял спиной к дереву прямо у дверного проема и смотрел вглубь конюшни, которая была позади него. Он прислонился к дереву, молясь, чтобы конюхи поняли, что нужно делать.
– Есть кто?
– Сэр? – спросил конюх, хорошо изобразив удивление.
– Мне нужен капитан Роуз. Знаешь такого? – Это был голос джентльмена. Или показалось?
– Здесь все знают капитана Роуза, – произнес конюх.
– Он здесь?
– Я не вижу его здесь, сэр.
Торн усмехнулся. Все будет хорошо. Он посмотрел на свою «бедовую девицу», и ему стало не по себе. Ее капюшон сполз назад, и даже в тусклом свете было видно, что она смотрит прямо перед собой, напряженная от ужаса. Рассматривая ее профиль, Торн подумал, что если бы встретил ее в более благоприятных обстоятельствах, то мог бы обратить внимание на ее красоту.
– Я имею в виду в этой гостинице, – прорычал «джентльмен».
Опасный и, возможно, отчаявшийся человек. Торн пожалел, что у него нет при себе одного из больших пистолетов, которые остались сумках.
– Капитан всегда останавливается в «Компасе», сэр, – сказал конюх. – Но сейчас он, скорее всего, на своем корабле, сэр.
– На каком именно?
– На «Черном лебеде», сэр. Скорее всего, стоит на якоре.
– Так вы не видели его в течение последнего часа?
Торн напрягся, гадая, солжет ли конюх.
– Нет, сэр.
Конюх явно рассчитывал получить гинею за свою ложь, и он ее непременно получит.
– Чья лошадь? – внезапно заметил преследователь.
– Полковника Трускотта, сэр, хотя это не ваше дело. Мне лучше отвести ее, пока полковника нет, а то его лошадь нервничает.
Застучали копыта, и Торн понял, что конюх уводит лошадь.
Мужчина снова заговорил, предположительно со своим спутником.
– Иди внутрь и разузнай о Роузе. И об этом Трускотте. Жаль заставлять лошадь ждать.
«Проклятье». Он понял, что ему солгали.
Торн вынул нож и рискнул прикоснуться к девушке. Она вздрогнула, но, к счастью, не издала ни звука. Беглянка повернула к нему голову, посмотрев широко открытыми от страха глазами. Он показал ей нож, а затем вложил рукоять ей в руку. Кто знает, сможет ли она им воспользоваться, но это хоть что-то.