– Молодец, Алексей, фиксируй там себе, пожалуйста, детально, а то нас до протокола осмотра не допускают, – последние слова Горохов проговорил язвительно, с хитринкой поглядывая то на Огурцова, то на Звягинцева.
– Извините, Никита Егорович, – пожал плечами последний. – Мы никак не хотели перекладывать на вас это дело. Понимаем, что ваш профиль – серии. Просто случай крайне необычный.
– Что-то вы, Семен Афанасьевич, недоговариваете, – Горохов был стреляный воробей и не поверил словам прокурора. – Мало ли по Союзу диковинного происходит. А тут – срочный вызов.
– Да, вы правы, – понизил голос тот и тихо добавил, чтобы не слышали присутствующие, кроме меня. – Мальчик этот просто уже не первый.
– Как так! И вы молчали? – слишком громко удивился Никита Егорович.
– Прошу вас, тише, – прокурор потянул следователя за локоток в сторону, подальше от посторонних.
Я навострил уши и подошел к ним поближе, вклинившись в их тет-а-тет.
– Месяц назад нашли еще одного подростка. В лесу, недалеко от этого места, – Семен Афанасьевич коротко махнул рукой в сторону чащи. – Тот пропал не так давно. Полгода назад. Труп обнаружили также без телесных повреждений. Пацану двенадцать было. Мы думали, замерз в лесу. Тогда еще прохладнее гораздо было. Но одежда на нем чистая. Не бродил он долго по чащобам. Март у нас ненастный был, хотя до минусовой и не опускалась температура. Думали, заблудился и замерз. Вот только он тоже за полгода не изменился. Но мы тогда на это внимания не обратили. Списали все на шок родителей. Сами понимаете, что полгода – срок не такой большой, чтобы поверить в такой казус.
Я нахмурился. Вроде бы, все так. Но это если говорить о взрослом. Вот у этого Семена Афанасьевича, наверное, тоже дети есть. Меня так и подмывало спросить его, неужели его сын или дочь за последние полгода совсем не изменились? Впрочем, я воды не баламутил и помалкивал.
– Почему дела не объединяете? – возмутился Горохов.
– Так не было дела, отказной материал. Ложкин, погибший мальчик, часто убегал из дома. Скитался по вокзалам, дачам. У каких-то сомнительных друзей ночевал. Родители даже не сразу заявили, когда он исчез. А когда труп нашли, он также лежал по стойке смирно. Штольц вскрытие проводил, сказал, что смерть наступила от переохлаждения. Уснул в лесу на земле и все. В крови никаких ядов и препаратов не обнаружено. Рутинный, можно сказать, был случай, хоть и не рядовой. А тут второй труп. И разница с момента исчезновения до обнаружения – целых три года. И возраст почти одинаковый с Ложкиным.