– Отлично сработали, Андрей Григорьевич и Светлана Валерьевна, – Горохов довольно пыхтел сигаретой на утренней планерке. – Раскрыли старое убийство подростка. Подозреваемый уже дал признательные показания. На следственном эксперименте поведал, как все произошло. Указал на место захоронения своего сына. Заброшенный погреб в его же дворе. Останки направили на экспертизу. Но, как вы уже догадались, товарищи, это совсем не наш Холодильщик. Почерк и мотив не те. Так что дело я оставил расследовать местным. А нам надо думать о своем и разработать план дальнейших следственно-оперативных мероприятий.
– Разрешите, Никита Егорович? – Погодин, будто в школе, поднял руку.
– Говори, Федор.
– Я проверил мясокомбинат и продовольственные склады. Прошерстил все морозильные камеры там. Выяснил, что доступ к ним имеют сразу несколько сотрудников. Маловероятно, что Холодильщик хранил трупы где-то на производстве или в подобных учреждениях. Опасно это. Скорее всего, у него дома есть подобная морозильная установка.
– Согласен, – кивнул Горохов. – Столько лет продержать тела у всех на виду – невозможно. Не то, что даже проверка найдёт, а свои же коллеги, что называется, наткнутся. Тогда слушай новую боевую задачу. Проверь все списанные за последние пять лет крупногабаритные морозильные установки. Подними акты, переговори с членами комиссии по списанию. Узнай судьбу всех подобных агрегатов, может, кто-то из работников их к рукам прибрал, или их реализовали населению.
Я чуть не присвистнул вслух. Легко начальству задачи раздавать.
– Такое трудно проверить, – опустил голову Федя. – Столько времени прошло. И если аппараты «налево» ушли, правды ни от кого не добьешься. Молчать будут, как партизаны.
– А ты надави на них, – проворчал Горохов. – Ты милиционер или комбайнер? Прояви твердость.
Никита Егорович даже по столу ладонью прихлопнул, как будто демонстрируя, как надо твердость проявлять с народом.
– Да я как-то не умею запугивать, – растерянно пожал плечами Федя.
– Ничего сложного, – фыркнул Горохов. – Все просто. Пугать надо как можно раньше и как можно чаще. У Андрея Григорьевича уроки возьми.
– Все равно, боюсь, один не справлюсь, – Погодин покосился на меня, будто ища поддержки и ожидая, что я, наконец, выскажу свое желание ему помочь в таком деле.