Остаюсь полностью удовлетворена своим отражением в зеркале, прикрепленном к стене. После вторых родов я была в беспросветной депрессии пару месяцев, перестала ухаживать за собой, поправилась. Озарение, что что-то идет не так, пришло обычным утром, когда я в очередной раз сорвалась на Марка. По пустяку вроде не заправленной кровати.
Что я делаю со своей жизнью?
Куда все летит?
Мой бывший муж Лёша поддерживал меня в тот период как мог. Чаще забирал Марка к себе. Мы сохранили нормальные человеческие отношения, которые со временем трансформировались в какое-то подобие дружеских. Лёша живёт один, насколько знаю, встречается со старшей дочерью и много работает.
Закрываю свой кабинет и спешу в зал для того, чтобы немного размяться перед предстоящим занятием с подростковой группой.
Негромкая музыка наполняет помещение. Закрыв глаза, совершаю первые достаточно простые упражнения. Тело привычно зудит, а мышцы разливаются внутренним теплом. Концентрируюсь на приятных ощущениях и после легкой разминки, импровизирую с помощью плавных переходов и линий.
Неожиданно слышится стук открывающейся двери. Для группы еще рано, наверное, это Тая. Неспешно вытягиваюсь, и улыбка сходит с лица.
Привалившись плечом к стене, меня осматривает Андреев. Черт!
Он впервые передо мной в деловом костюме. В строгом пиджаке мужские плечи выглядят шире, а талия еще уже. Андреев все такой же стройный и безумно высокий. Волосы уложены набок, а на лице модная неряшливая небритость. Он красив.
Всё так же красив.
Как дура, жадно разглядываю его образ, пытаясь прийти в себя. Пробиться сквозь тонкие ветки, состоящие из давних чувств и фантомных болей.
Я скучала. Боже, как же я скучала. Долгими ночами я мечтала только об одном, увидеть его хотя бы на пару минут. Даже такого… Чужого, но бесконечно любимого.
– Что ты здесь забыл? – спрашиваю безразлично, отворачиваясь к стереосистеме, встроенной в небольшой настенный шкаф.
Я не готова сейчас.
К такому вообще вряд ли можно подготовиться.
Матвей молча следит за моими нервными движениями. Цепляю глазами его холодно-непроницаемое лицо, которое не выдает ни одной эмоции. На это показное равнодушие я не ведусь, потому что упругое тело выдает своего хозяина с потрохами.
Он чрезвычайно напряжен и очень-очень зол. На меня?
Ну конечно, на кого же еще.