Как вы уже заметили, я неоднократно употребляю слово мир в его устаревшем написании – мiр. Все же это разные понятия, и мира, в понимании противопоставления войне, не хочет сам мiр, чтобы не декларировали политики и другие Высшие. Само понятие декларации и декларирования в контексте общественных отношений и управления обществом, подразумевает под собой самую гнусную ложь.
Вернемся к текстам. Эти повести и рассказы были написаны в разное время и первоначально не планировались к объединению. Это разные тексты, как мне кажется, для меня каждый из них несет свою смысловую нагрузку, но сейчас я вижу в них призрачную законченность высказывания. Я несколько раз слышал от читателей: «Зачем такое писать?». Себе я такой вопрос никогда не задавал, а стоит ли?
Так получилось, что я родился и живу в стране, которая постоянно с кем-нибудь воюет. И неважно, что война часто не касается большинства. И войны эти не только и не столько с другими государствами или террористами, про которых говорить очень трудно, так как правды про них не знает никто. Но это и война государства со своим народом или, если дать более точное определение, с населением. Окидывая непрофессиональным взглядом историю нашей страны, я понимаю, что мы постоянно с кем-нибудь воюем и, вопреки пропаганде, и начинаем войны, и проигрываем их. Главную войну государство с одной стороны выиграло – мы так и не смогли стать единым народом, но в этом есть и катастрофическое поражение страны. Что хуже, а, может, лучше?
Встречал часто мнение, что книги и другие культурные произведения дают человеку опыт, новые знания и обогащают читателя, слушателя или зрителя. Возможно, не берусь судить, что это всегда именно так. Также не могу сказать, что написанный текст чем-то обогащает автора. Скорее нет, если текст написан честно, пускай и по заказу, но честно и искренне, то он отнимает у автора, отщипывает по кусочку мышечную ткань сердца. С виду это незаметно, автор может легко и свободно разглагольствовать о своем тексте, но беря его в руки, перечитывая, он ощутит вновь коронарную недостаточность, переходящую из покалывания в боль и перманентную депрессию. Это мое мнение, мои внутренности, поэтому не буду спорить о верности моего суждения. Нет ничего более нелепого, чем кому-то доказывать свои чувства, свои мысли о себе. В самом конце вместо сердца может остаться один остов из сухожилий и мертвой ткани, поддерживаемой фибробластами, и тогда про писателя начинают с очень важным видом говорить, что исписался, а, может, правильнее сказать, истрепался?