Девочка подошла к нему так близко, что коснулась краем ночной рубашки его непроизвольно сжатой в кулак руки. Потом медленно протянула руку к его голове.
Андрей, всё также не открывая глаз, слегка затаив дыхание, сквозь не плотно сжатые веки, внимательно следил за дочерью. А та, своими пальчиками легонько коснувшись его волос, несколько раз, осторожно погладила по голове и тихо прошептала.
– Папочка, я никому не дам тебя в обиду. Никому и никогда.
Потом, улыбнувшись, повернулась и бесшумно подпрыгивая, направилась к своей кровати. Нырнула под одеяло и плотно укутавшись, притаилась под ним. Андрей с облегчением вздохнул. Что бы это значило? Подумал он и успокоившись, с улыбкой прошептал:
– Тоже мне, защитница нашлась.
Утром он проснулся, от того что кто-то тихо всхлипывал. Открыв глаза Андрей увидел стоящую у окна дочь. Плечи её слегка вздрагивали и она, прикрывая ладонями рот, пыталась приглушить свой плачь. Он быстро вскочил, подошёл к ней и повернув её к себе заботливо спросил:
– Что с тобой? Ты почему плачешь, малыш?
– Понимаешь папа, я так рассердилась.
– На кого?
– На голубя, он ходил по карнизу и громко цокал своими коготками по железу. Я боялась, что он тебя разбудит. И почему-то, разозлившись, представила, как я его укусила.
– Ну и что такого? – улыбнулся Андрей.
– Он упал с карниза, и там на земле, заколотил крыльями и умер. Посмотри, он там лежит под окном. Мне стало страшно.
– Не переживай глупенькая, – стал утешать он её. – Это просто случайность, совпадение. Птица, видимо, была больна, и ты здесь ни причём.
Но дочка не в силах успокоиться, продолжала рассказывать:
– Я сделала вот так, – она показала рукой на окно соседнего дома, по карнизу которого, прогуливался серый голубь. – Посмотрела на него и сильно стиснула зубы.
В тот же миг, голубь как подстреленный, рухнул в низ и ошарашенный Андрей, едва успел заслонить собой от дочери происшедшее за окном, и с трудом подбирая слова, пытаясь сохранить спокойствие, неуверенно произнес:
– Ну и ничего. Голубь просто улетел, видишь он уже на крыше, – Найдя похожую птицу, показал он на стаю голубей, пытаясь успокоить её, а может и себя, отчётливо чувствуя, как необъяснимая тревога, холодком закралась в душу. Он вдруг вспомнил, что с дочерью и рядом с ней, последнее время, происходили странные вещи. Если кто-нибудь в её присутствии, начинал на него сердиться и повышать голос, то неожиданно начинал кашлять, хватался за горло и испуганно вытаращив глаза, извинившись, быстро уходил и это происходило постоянно.