Побег от обстоятельств закончился неожиданно. Наташа упёрлась в забор. Район был незнакомый, и она с трудом представляла, куда собственно она попала. От вина болела голова, и хотелось плакать. Наплевав на обстоятельства, она села возле деревянного забора прямо попой на землю, и заплакала. Раскачиваясь, как маятник, она напоминала умалишённого человека, который привлекает внимание к себе таким образом. Платье испачкалось, тушь размазалась по щекам, туфли сброшены на траву, и ноги она поджала под себя. Плакала, и качалась. Плакала, и качалась… Мелодия популярной песни постепенно вытесняла мысли из головы. Она откуда-то звучала: «Хоп, хэй, ла-ла-лэй. То ли правда, толи нет…». Наташа очень любила исполнителя этой песни, и постепенно, маленькими шажочками, ей становилось легче. Никто не проходил рядом, потому что она упёрлась в забор стройки многоэтажки. И именно оттуда она слышала музыку.
Сейчас, немного «протрезвев», она поняла, что выдала себя Давиду. С головой. Столько лет молчать, ничего ему не говорить и быть лучшим другом, это стоило её больших усилий, очень больших. А тут какая-то девушка с кудрявой башкой, и «привет». «Ну почему не я, почему нельзя взять замуж меня?» – думала она. Наташа снова начала раскачиваться из стороны в сторону.
– Может хватит раскачиваться? – сказал светловолосый молодой парень в клетчатой рубашке и грязных джинсах, – горе что ль какое? Иду с магазина, а тут красотка в вечернем платье у меня под забором качается. Может обидел кто? Давай сейчас разберёмся. А плакать не надо. Вон какая красивая, а рыдаешь, как по покойнику. Кефира хочешь?