– Ну спасибо. – гневно бросил я. – Когда мы сможем пройти в самолёт? – быстро переключился я.
– Совсем скоро, последние подготовки. Проверяем стабильность нашей ласточки. – сказал появившийся из воздуха Буш.
– Явился не запылился. – промолвил Кайетан, заключив Аю в свои объятья.
– Я тоже рад тебя видеть, Кайетан. – с ухмылкой произнёс Буш, сосредоточившись на мне.
Его лицо блестело, он был как свежий огурец, а от лица отходили блики.
– Забыл спросить вчера, тела Лауритсена и Ван-Мардвика найдены?
– Только первый, жертва своих амбиций. Тела второго – нам не удалось найти.
– Ладно, кто поведёт?
– Проверенные люди. – отрезал Буш, ломаным голосом.
– Ладно.
К нам подошёл один из пилотов в оранжевом костюме.
– Всё готово к вылету, Ирэн.
– Вот один из пилотов, знакомься – Клик! – воскликнул Буш.
– Алан.
Мы пожали руки.
На меня посмотрел Крамер, я лёгким движением руки обозначил, что они могут подниматься по приставленной лестнице. Крамер показал большой палец, и все дружно пошли по трапу. Пилот также направился в сторону трапа. Мы остались стоять вдвоём, смотря на бесстрастный вид зимней пустоши, золотистые лучи в огромном количестве будто окрасили снег, создавая впечатление, что мы находимся в пустоши.
– Что будете делать дальше? – спросил я у Буша.
– Пока не знаю. Может, построим идеальное общество – это оказалось не таким дружным. – отшутился он.
– Слушай, Ирэн. Мне не исправить всех моих ошибок и мои извинения не вернут тебе твою семью, не удалят то, что ты видел, но прости меня, если это возможно. За то, что отнял у тебя всё. Помогая тебе, я неосознанно, но пытался закрасить «историю наших отношений», скрасить её.
– Будем честны – я тоже не подарок. Кара в твоём обличии наказала меня за мои грехи, но при этом дала второй шанс. Не приди ты на порог моего дома, возможно бы я в порыве злости под алкоголем, сам бы разорвал их в клочья.
– Я могу рассчитывать на тебя и твоих людей, когда вы мне понадобитесь?
– Однозначно! Отныне – мы союзники!
Я молча кивнул, в знак понимания. На его месте, я бы не простил себя, обрёк на всевозможные и долголетние муки, но никак бы не простил, несмотря на помощь. Покинув его, пришла, и моя очередь двигаться в сторону трапа, мне навстречу подбежал Жуан-Витор. Он запыхался, а одежда на нём была не застёгнута, футболка наполовину была заправлена в брюки, а ремень свисал. Мы без слов поняли друг друга и начали подниматься. Перед тем, как взойти на борт, я в последний раз окинул северные земли, что-то неподдельное и непонятное, какая-то недосказанность тянули меня обратно в эту морозную пучину неизвестности, скрывавшейся в непостижимых снежных бурях, но нужно идти дальше. Выкинув эти мысли из головы, я закрыл дверь. Не знаю, старались ли рабочие над салоном, но запах старья, облезшие сиденья, разодранная обшивка, трещины в стёклах, всякая мелочь на полу не внушали оптимизма насчёт хорошего полёта.