Не скажется о главном, промолчится,
Вздохнётся лишь – в такт дремлющей Земле.
Почти весенний дождь в окно стучится
И слёзы оставляет на стекле.
Уныло мокнут тонкие рябины
И так серы колонны тополей…
Старинный мост упруго выгнул спину
Над речкой беспокойною моей.
Грустит в тиши забытая столица,
Над Волховом курганы смотрят сны.
А в чистом поле дремлет поленица,
Уснувшая до будущей Весны.
Откинут шлем, боса, простоволоса —
К чему броня? Родные сплошь места.
Ей ветры осторожно гладят косы,
Да дождь целует сонные уста.
Кого ждала задумчиво на круче?
Разжат кулак – открыта миру длань,
И нет меча. …Плащом спустились тучи,
Узор на небе – ладожская скань…
Ей снятся сны о радости и лете,
О плеске волн меж древних берегов…
И, может, кроме нас никто на свете
Не видит это Чудо средь снегов.
Спустился вечер пасмурный так быстро,
Виденье скрыл клубящийся туман.
Над Волховом зари неяркой искры
Похожи на зеницы старых ран…
Как горько жить в безпамятстве унылом,
Храня в душе – прозрений дивных клад!..
Что будет впереди? Что есть? Что было?
Когда вернётся в Землю нашу лад?
Не то, что не ответят – и не спросят!
Какая неуютная пора!…
Но чью-ту песню добрую доносят
Ко мне гиперборейские ветра,
И верится. И кажется, проснутся
Все Боги и герои тех времён,
И песни наши прежние вернутся,
И встанет РАть под сень родных знамён.
Зажгу свечу, поставлю на оконце.
Блеснёт во тьме узор дождливых слёз.
Я каждый день своё встречаю Солнце,
Не глядя на нерадостный прогноз.
Я жду его, как сказки жаждут дети,
Как ждут Весны озябшие леса,
И в каждой, самой маленькой примете
Я вижу знак и верю в чудеса.
Придёшь – и от смущенья онемею.