В одном только они не сходились: Ксеня не хотела пить нормальный кофе.
Нормальный – это шведский, темной обжарки, который Кульчицкий привозил откуда-то с Сенной и с Удельной, из ларьков с импортными продуктами. Он варил кофе в огромной джезве, следил за пенной шапкой, вовремя снимал джезву с плиты, дымящейся струей целился в тонкостенную чашку с кобальтовой сине-золотой сеточкой. Он предлагал вторую порцию Ксене, предлагал каждый день. Но Ксеня, вежливо попробовав раз, отказалась и принесла из магазина банку растворимого «Чибо». Она насыпала в кружку три-четыре ложки порошка, добавляла столько же сахара, следом – каплю горячего молока и долго толкла бессмысленную жижу ложечкой, после чего доливала доверху кипятка. Кульчицкий вздыхал.
– Я, Ксенечка, по молодости тоже себе желудок выжигал подобным непотребством. – Взгляд его туманился. Потом дед атаковал с новыми силами: – Но сейчас-то! У вашего поколения есть шанс развить нормальный вкус.
Ксеня вежливо кивала, но на следующее утро снова тянулась за банкой «Чибо».
Ксеня поступила в медицинский университет с первой попытки.
Во время вступительных экзаменов дед похудел, помрачнел и плохо спал ночами: Ксеня пару раз слышала, как он уходил на пробежку чуть ли не в четыре утра. Она сдала химию и биологию на пять, а сочинение написала на четверку, набрав тем самым необходимый проходной балл. Она не признавалась деду, как в дни экзаменов у нее подкашивались ноги. Она и себе не признавалась. Маленький северный таран поразил экзаменаторов простотой и ясностью ответов и отсутствием видимых признаков волнения.
В списках поступивших Ксенина фамилия соседствовала с фамилией Нехай. Ксенин взгляд зацепился за две строчки: Нецветай Ксения. Нехай Оксана.
– Пра-шла? – громко спросил кто-то за ее спиной.
Ксеня обернулась и встретилась глазами со смешливым взглядом из-под длинных и густых ресниц. Незнакомка подошла неслышно и теперь стояла так близко, что Ксеня растерялась. Отступать было некуда: вздумай Ксеня шагнуть назад, она бы уперлась спиной в доску.
От век к вискам незнакомки убегали две черные линии – кажется, стрелки. Стрелки оказались не единственным явлением, для обозначения которого Ксенин мозг начал судорожно перебирать картотеку понятий. Такое чувство, что девица вся – ее брови, ресницы, губы, шея, грудь, элементы одежды и обуви – состояла из незнакомых Ксене деталей. Что дает такой яркий вишневый оттенок губам – помада или блеск? Ксеня, которая сроду не пользовалась никакой косметикой кроме гигиенички, окинула незнакомку взглядом: белоснежная блуза (батист?), черный корсет со шнуровкой, приподнятая пышная грудь, красная юбка (шифон?), которая шуршит при каждом движении, и туфли с огромными каблучищами (кажется, у них тоже есть специальное название). Черные локоны девица собрала в пышную прическу, несколько прядей падали на шею и покатые плечи.