Дары богов - страница 30

Шрифт
Интервал


Жаль ждёт нас здесь климат суровый,
И дождь над прекрасной Невой…
Мосты здесь, как прежде, разводят,
И часто гудят холода…
Но шпиль тут как раньше сверкает,
И путь освещает звезда…
Здесь много дворцовых ансамблей,
Но есть скромный домик Петра…
А Зимний Дворец над Невой
Молчит – он заснул навсегда…
Как много тут зданий старинных,
Стоящих над грозной Невой…
Историй тут много былинных,
О прежней судьбе боевой…
Здесь люди, как будто, другие,
Ведь нет здесь столичных интриг…
Здесь парки такие родные.
И много прекраснейших книг…
Венеция русской равнины,
С прекрасной российской душой…
Над Финским холодным заливом,
Сверкаешь огнями зимой…
А волны как прежде находят,
На крепость и бруствер стальной.
Здесь пары, как прежде, гуляют,
Вдыхая солёный прибой…

Беседа была очень занимательной. Умный молодой человек произвёл впечатление на девушку. Он много знал интересного о своём городе и у него был хороший и правильно поставленный разговорный русский язык. Ей понравилось, как он продекламировал свои стихи. Он разительно отличался от тех молодых людей, с которыми Дарья сталкивалась ранее и которые не интересовались ни литературой, ни поэзией. В общем, поездка в город Санкт-Петербург обещала быть очень насыщенной и интересной. Дарья была счастлива, она снова занималась своим любимым делом и делала это в городе, который ей очень нравился. Питер встречал девушку как старую знакомую, мигая огнями светофоров и неоновых вывесок. Дарья любила путешествовать, и ей нравились новые места и новые впечатления. Но некоторые места ей нравились всегда и Санкт-Петербург – был одним из этих мест.

Глава XI

Макс Вебер сидел в своём номере гостиницы и рассуждал о том, что же явилось причиной провала. Самое главное, что он не смог выхватить портфель из рук Маковского и теперь ему предстояло иметь дело с агентами ЦРУ. Кроме того, никто не догадывался, какие сведения содержались в этом портфеле и какой вред они могли принести пастве и его стране. Макс был профессионалом. Такие проколы с ним случались очень и очень редко. Наверное, он стал стареть, раз начал допускать такие глупые промахи, и пора было переходить на другую работу. Например, начать учить детей, в каком-нибудь закрытом колледже или институте. Он бы мог многое рассказать детям. Он их любил и никогда бы не поднял на них руку, как это иногда делали другие люди. В душе он был очень добрым человеком. У него тоже в своё время были хорошие учителя, и он много знал и о жизни, и о предметах искусства. Он был ещё полезен для общества. Хотя, может быть, руководство считало по-другому.