Надо сказать, что ему нравилась Дарья, и он не хотел подвергать её излишнему риску. Однако ситуация складывалась так, что в этот раз на девушку возлагались большие надежды. И эти надежды она обязана была оправдать. Она должна была принять участие в той оперативной стратегической игре, которая давно уже была разработана в недрах российских спецслужб. Ещё никому не удавалось так глубоко внедриться в структуру ЦРУ, которая отвечала за безопасность важных чиновников, занимающих высокие посты и высших государственных должностных лиц США. Такой шанс терять было глупо.
Руководство решило использовать Дарью в тёмную, не посвящая её во все свои планы. Оно надеялось потихоньку получить от неё необходимые сведения. Эти сведения можно было получить, задавая время от времени правильные вопросы, например, во время подготовки рапорта или служебной записки по итогам выполненного задания. И поэтому Дарью официально, как стажёра, руководство внедрило в Интерпол. Общим руководителем всей операции был назначен Борис Сергеевич Снегирёв. Работа была сложной и ответственной, а начальство требовало получения практических результатов. Но деваться было некуда.
Борис Сергеевич – был человеком, которого любила фортуна. Всё за что он брался – у него получалось и начальство об этом конечно знало. Сказывался опыт оперативной работы и трудолюбие. Он берёг своих людей и старался не подвергать их дополнительному риску и подчиненные это чувствовали. Именно за эти качества они любили своего непосредственного начальника. Они ему всецело доверяли. А доверие – это ключ к успеху и Борис Сергеевич – это давно уже понял.
Им повезло, Маковский что-то почувствовал и решил сбежать за рубеж. Ему не стали мешать. Это было одним из условий оперативной игры. За Маковским внимательно следили и не позволяли получать информацию, которая была критически-важной для страны. Ему даже позволили вывезти за рубеж свою коллекцию, которая имела некоторую финансовую ценность. Игра шла по-крупному, и нужно было усыпить внимание агентов американских спецслужб.
Главное, нужно было внедрить в ЦРУ своего сотрудника. И такой шанс появился после смерти перебежчика. Несмотря на то, что в это время отношения между двумя странами были дружественными, спецслужбы действовали в интересах своих стран и, если был повод «нагадить» другой стороне, такой повод исполнялся на все сто процентов. К сожалению, российская сторона в последнее время проигрывала, и гадили именно ей. Сказывались годы перестройки, Ельцинского безвластия и анархии. Архивы были разворованы, а часть критически-важной информации – утекла на запад. Теперь она осела в архивах потенциального противника, который умело ей пользовался. Поэтому любая деятельность, которая могла потенциально привести к положительному результату – приветствовалась.