– А вот это верно. – Мастер Онхал склонил голову в знак согласия. – Лучшего ученика нельзя и пожелать.
Его слова прозвучали затаенным упреком: Тильда ученика все еще не нашла.
Некоторое время они шагали молча. В веселой, наполненной песнями и шутками толпе Тильда ощущала себя неуютно.
Тиам Онхал снова заговорил – слова ему явно давались с трудом:
– Знаешь, Урсула была бы рада.
Он не уточнял, чему, но оба знали – наставница Тильды, Урсула Хеден, умерла лишь незадолго до того дня, когда Тильда выиграла конкурс на проект храма Маллара Многоликого.
– И Маллар будет доволен, – заключил мастер Тиам.
– Лишь бы людям нравилось, – сдержанно ответила Тильда. – Но до окончания строительства еще так далеко…
Тиам Онхал мягко, но укоризненно улыбнулся – он всегда верил в предопределение и судьбу, верил в волю Многоликого.
– И ты, и я – все мы Кисти в руках Созидающего.
Тильда обернулась к нему.
– Поэтому ты изваял статуи для храма?
– Поэтому, – кивнул художник. Резкие черты на миг исказила боль.
– Ты в порядке? – Тильда придержала его за локоть, испугавшись, что Тиаму станет плохо посреди этой толпы. Но художник улыбнулся ободряюще:
– О да. Все хорошо, моя госпожа. Нет ничего более благородного… – произнес он, задумавшись, но через пару мгновений добавил уже обыденным тоном: – Сорок лет прошло с тех пор, как я тут живу, а каким стал город!.. В этом – и твоя заслуга, моя госпожа.
Тильда кивнула – но без улыбки. Улицы города, пересекающиеся под прямыми углами, были для нее как решетка, как воплощение бездушного порядка, как символ страшного многоглазого и многорукого бюрократического чудовища, правящего Дарреей и Республикой со всеми ее провинциями и колониями.
Она же хотела видеть Даррею иной. Как в сочинениях великого Фредегара Норта о Городе-саде – цветущей и прекрасной.
Сам собой разговор сошел на нет. Тильда, мастер Онхал и его ученик шагали молча. Тильда думала о ритуале, который предстоит совершить Тиаму. Старый мастер выглядел подавленным, и чем ближе они подходили к площади, тем сильнее он волновался.
– Ты… прости, что спрашиваю, но ты – готов? Выглядишь не очень хорошо.
Мастер помолчал. Тильда видела, как напряглась шея, как дрогнули губы.
– Нет. Не готов. Три года! Три года. Это моя лучшая работа.
Он дернул воротник, словно душивший его.