Панорамные зеркала невозмутимо скрывают за собой спадающие платья и обнаженные тела, отданные во власть пожирающей их похоти. Пряча оголенные сущности людей иллюзией отражающегося в своих окнах мира, где одинокие автомобили завистливо проносятся мимо. И пока стены номеров сокрушаются от стонов, колонны подземелья пребывали в царстве мрачной тишины. Лишь изредка покой подземной парковки нарушался ревом моторов, пока они не находили в нем пристанища и голосами, замолкающими с уносящимся вверх лифтом.
В дальнем темном углу, сокрытой от взглядов камер, на своем привычном месте тихо спал черный элегантный монстр – Бьюик Гранд Нэшнл 1987 года. Практически все, кто так или иначе имели отношение к криминальному миру этого района, знали эту машину и ее историю. И в Норт-сайде она была неприкасаемой, как и его владелец, известный как Марк, однако за глаза за ним закрепилось прозвище «Мрак». Но для одного человека, давшего ему имя, он всегда был просто Лешкой.
Этот GNX – редкий монстр восьмидесятых годов, олицетворяющий собой символ галактической империи. Данная серия автомобилей была выпущена в ограниченном количестве в 547 экземпляров на всю страну и угнать ее – означало наклеить мишень на свой затылок. Нужно быть конченным наркошей или еще более отбитым отморозком, чем его владелец, чтобы решиться на подобное.
И пока этот железный зверь дремал, его сон нарушил щелчок и скрип открывающейся двери. Дверь открылась полностью и из него вывалился кусок пьяного организма, сначала левая туфля, потом правая туфля. Такое себе впечатление, кто бы его не увидел.
Цепляясь за дверцу, наружу выбрался шатающийся мужчина в белой рубашке с вышивкой «G» на грудном кармашке и черных брюках. Мокрой спиной и подмышками от пота – он хромая пытался обойти свою машину. Добравшись до багажника, он потянул за крышку, и она поддалась без сопротивления, словно всегда была открыта или владелец забыл ее закрыть как следует.
Он открыл багажник, подняв крышку до конца и перед его глазами предстало связанное тело молодого мужчины. Или вернее будет сказать слащавого юноши в возрасте восемнадцати-двадцати лет. В джинсах и белой, испачканной грязью и кровью толстовке с синими полосками на рукавах и вырезе горловины.
Одежда была ему знакомой и немного потянув за нее, он увидел синий принт на груди с припиской «Мамин Джентльмен» и опешил, отдернув руку от всплывших воспоминаний.