Изготовленные из древесины магнолии ножны расписаны хризантемами. Отливает на свету черный лак, кроваво-красный шелковый шнурок оплел рукоять.
– Я получил его от императора, – щелчок.
Мальчик завороженно наблюдает за отцом, а в горле пересохло, и пробирает озноб. Князь же, оставив меч чуть заметно выдвинутым из ножен, возвращает его на подставку.
– Запомни, как только клинок обнажится полностью, я убью тебя, – немигающий взгляд. Ожидает смазанного кивка от сына, прежде чем двинуться к выходу из личных покоев. – Иди за мной.
В зале терпко пахнет бархатными нотками георгина. Пышный букет в вазе в нише со свитком. На низком же столике расположился выструганный из дерева лабиринт – хитросплетение дорожек и высоких стен. Откидывает крышку шкатулки князь, демонстрируя мальчику три шара: бумажный, деревянный и стальной.
– Начнешь с легкого, – падает бумажный шарик в центр лабиринта. – Сначала тебе нужно докатить его до конца лабиринта. После ты должен будешь это сделать за определенное время, затем не касаясь стенок и так дальше, пока не исполнишь всё, что я ни потребую, даже отвернувшись.
Вновь выжидающий взгляд, вновь кивает княжич. Сглатывает. Но любопытство соседствует с волнением, побуждая поёрзать, вытянуть шею, чтобы получше видеть бумажный шар, украшенный изображениями кварцево-розовых лилий.
– Его, – князь кладет на стол волчок, многоцветны грани, – ты должен удерживать даром от падения. Даже если я прикажу тебе скакать по комнате, волчок не должен дрогнуть. Позже ты будешь не только удерживать его, но и раскручивать сам.
– Я всё понял, отец, – лепечет с готовностью мальчик, облизнув губы.
Трепещет сердечко. Никогда раньше столько времени князь с сыном не проводил, никогда столько не говорил. Истерлась уже сцена в покоях из ума четырехлетнего ребёнка, забылся уже меч и страшное условие. Горят азартом мальчишечьи глаза, подвластны желанию оправдать оказанное внимание.
– Тогда, – отставляет в сторону шкатулку князь. Обманчиво расслабленно опирается на руки за своей спиной, огромный, непоколебимый, давящий одним присутствием. Покоится на груди перекинутая через плечо толстая серебряная коса. – Приступай. Доведи шар до выхода.
Подвигается к столику вплотную княжич, не знает, куда деть руки и как действовать, потому кладет ладони на колени, выпрямляет спину, весь поддается вперед импульсом. Сжатая пружина в животе, складочка пролегает меж сведенных над переносицей бровей, от натуги сбивается на сопение дыхание. Взгляд же вонзается в бумажный шар. Ничего не происходит. Отец смотрит сверху-вниз точно идол с алтаря: без всякого выражения в мутной серости очей.