Услышанное мной, не внушало надежды на скорое исцеление. Я и так уже поняла, что моя психика основательно застряла в измене мужа, и ни о чём другом я думать просто не могу. Вырваться из ядовитых пут предательства оказалось совсем не просто.
– Как же быть, доктор? – в отчаянии воскликнула я и посмотрела на него глазами, полными слёз. – Я ведь даже не работала ни дня после окончания университета, Егор был всей моей жизнью. Что я буду делать теперь без него?
– Прежде всего, Лариса, не стоит поддаваться панике. Пока вы совершаете незапланированный переход от «мы» к «я», в вашей душе образуется нечто вроде нарыва, которому надо дать время созреть, вскрыться и очиститься. – Андрей Сергеевич поправил очки, встал и неторопливо подошёл к окну. – Ведь в нашей психике всё происходит не просто так! На любую глубинную потерю она откликается определённой глубиной переживаний, чтобы вывести нас к принятию и комфортному уровню существования в будущем.
– Вы считаете, это комфортное существование когда-нибудь наступит для меня? – без особой надежды спросила я. – После такого-то? Просто беспросвет какой-то! – Слёзы опять хлынули из глаз, не соглашаясь с доводами разума.
– Всё обязательно наладится, не торопите себя, – спокойно уговаривал меня Андрей Сергеевич. – Всякое серьёзное предательство надо отгоревать! Как и любое другое исцеление, этот процесс занимает какое-то время, неодинаковое у разных людей. Проходит он в несколько последовательных этапов, и я помогу вашей психике их пережить.
Я вспомнила, что о чём-то таком мне уже говорила Маша, и согласно закивала головой. По крайней мере, я не буду одинока в своих метаниях над злополучным вопросом: «Почему это случилось именно со мной?». Опыт Андрея Сергеевича и моей подруги Марии вселял надежду, что и я когда-нибудь найду в себе мужество вернуться туда, где можно будет снова доверять партнёру. А однажды, может быть, я даже смогу ослабить свою бдительность и найду настоящую любовь. А если нет, то со мной всегда останется любовь к себе.
***
На улице моросило. После душевного разговора с доктором мне не хотелось идти домой. Одиночество в четырёх стенах временами вгоняло меня в тяжёлое уныние. Я решила заглянуть к Маше, рассказать последние новости. Да и вообще, общаться с подругой было гораздо лучше, чем сидеть дома наедине со своими депрессивными мыслями.