– Ника, а я выпила, за руль не могу....
– Маш, я на тебя и не рассчитывала. – Не переживай, я вызвала такси.
Босиком выхожу на проселочную дорогу. Мелкие камни с непривычки колют ноги, выбираюсь на глиняную тропку. По сухой теплой глине идти легко и приятно.
Трасса. Визг колес, резкое торможение. Черные полосы на асфальте., запах паленой резины.
– Повреждено сухожилие, ушиб коленной чашечки и сотрясение. Жить будет. Возможно немного хромать.
Открываю глаза. Бог мой, где я!
– Пришла в сознание! Отлично! Помните что с вами случилось?
– Нет.
– Вас сбила машина. Водитель привез в больницу. Вы сейчас находитесь в хирургии 7й городской. Серьезных травм нет, выпишем через 2 дня. И, если хотите, сможете подать на юношу в суд, но он сидит в коридоре, корит себя и хочет все уладить мирно. Трезв. Это я вам как врач говорю, чтобы не думалось.
Слезы непроизвольно текут по щекам. Отворачиваюсь к стене, вижу свой мобильный. Надо маме позвонить , сказать что все в порядке. 12 пропущенных не сулят добра.
Дверь палаты открывается, в образовавшуюся щель боком протискивается высокий молодой мужчина.
– Вероника, к вам можно? Здравствуйте, я Александр.
Вытираю слезы.
– Оригинальный у вас способ знакомства.
– Вероника, простите меня! Я сам так испугался! Я вас не заметил. Обычно на этом участке трассы никого не бывает.
– У нас был палаточный лагерь в лесу. А я ждала такси. Все это уже не важно. Я вас прощаю. В суд подавать не буду. Всего хорошего .
– Вероника, зачем вы так!
Парень сверлит меня болотного цвета глазами, и я понимаю – ему неловко.
– То есть спасибо, но я хочу помочь! Я готов выплатить компенсацию, или купить лекарства. Я же виноват!
– Идите уже. Сама справлюсь. Ездите аккуратнее и смотрите внимательнее.
– Я свой номер вам в телефоне забил. Позвоните мне пожалуйста, если что-то потребуется. Что угодно!
– Пони хочу . Розового. Шутка. Идите уже. Мне бы поспать.
Усталость дает о себе знать. Веки становятся тяжелыми, комната перед глазами плывет . Я проваливаюсь в бездну, падение мое долгое и, как ни странно, бесшумное. Руками судорожно сминаю больничную простынь, и чувствую, как просачивается между пальцев противная холодная слизь. Только не этот сон, только не он, пожалуйста! Не сегодня! У меня нет сил бороться!
На двухметровой глубине, в сердце старого кладбища , под покрытым мхом камнем сидят двое. Надписи на памятнике давно стерлись, а могилу никто не посещал, как и сам погост. Один из узников с чавканьем грызет большую кость. В импровизированной темнице сыро, и, если бы случайный прохожий вдруг оказался в этом забытом Богом месте, он увидел бы дыру в могиле, из которой несло не только плесенью, гнилью, но и сырым мясом.