Мы встретились глазами, и он сразу понял, что я все знаю. Друг стянул головной убор и сунул его в руки собеседнику. Что-то сказал ему, вышел из ряда оцепления. И пошел в мою сторону пружинистой походкой.
– Привет, Тула… – начал он с ослепительной улыбкой.
– Не зови меня так, Леха, – глухо потребовал я. – Не надо.
Вокруг нас веселились люди. Кто-то репетировал речевки. Сворачивали флаги, звенели банками из-под пива.
– Ты про Ксюху. – Приятель повел плечом и скривился. – Она сама ко мне полезла и…
– Да плевать мне на нее, – оборвал явно заготовленную речь. – Она не первая и не последняя баба в моей жизни. И завтра я найду новую.
– Тогда и говорить не о чем, – с готовностью подхватил Леха и шагнул ко мне с протянутой ладонью. – Забыли о шкуре. Незачем портить дружбу…
Я не стал ничего говорить. Вместо этого отвел корпус в сторону и с оттягом, хлестко зарядил приятелю в морду кулаком. Костяшки полыхнули болью. Раздался приятный уху хруст. И тонкий писк, похожий на крысиный. Видимо, я перестарался. Леха пошатнулся, сделал шаг назад и упал. Зажал нос. Между пальцев сочилось красное. Он убрал ладони и ошалело посмотрел на меня, словно не мог поверить в происходящее.
– Она была моей девушкой, – сказал я и плюнул в перекошенное лицо, – а шкурой сделал ее ты, мразь. И предатель ты. Живи с этим.
Кто-то пронзительно свистнул, и я, наконец, заметил, что в мою сторону бежит пара мужиков в броне «космонавтов».
Ждать расправы я не стал и рванул прочь, на ходу расталкивая зазевавшихся горожан. Позади слышались недовольные выкрики, звуки начинающейся свары. И я вдруг понял, что меня отпустило. Плевать на блудливую подругу, гада, которого считал другом, карманы, в которых гуляет ветер, и неопределенное будущее. Я со всем справлюсь. В душе вспыхнула такая отчетливая первобытная радость, что губы сами собой растянулись в улыбке.
Я бежал. Ноги понесли меня прочь от «космонавтов», которые грохотали тяжелыми ботинками прямо за спиной.
– Стоять! – истошно орал кто-то.
Да только я и не думал подчиняться. Несмотря на приказ представителя закона, я бежал прочь по горячему асфальту. Ветер свистел в ушах. Олимпийка норовила сорваться с плеч.
Легкие рвались от напряжения, ноги гудели. Но впереди маячил проход в арку, а за ним…
Удар в бок выбил из меня дух, свалил на асфальт, а потом кто-то с силой пнул меня, уже лежачего. И яростно выкрикнул: