Дженнифер расположилась на широком подоконнике в гостиной и наблюдала за людьми, спешащими спрятаться в машины от проливного дождя, накрывшего весь центральный Лондон. Она взяла с подставки чашку чая и отпила немного.
–С жасмином? – Она скривилась. – А где с цедрой апельсина?
–Закончился.
Эбигейл, сидевшая на мягком, глубоком диване,даже не подняла на неё глаза, когда отвечала. Она была полностью поглощена какими-то бумагами, без конца что-то подчёркивала и помечала.
Джен отвернулась к окну.
–Прости, что отвлекаю тебя от… ах да, кстати, а чем ты там всё-таки занимаешься?
–Не паясничай, Джен.
–Я уверена, что если я попрошу пересказать мой монолог, то услышу куда больше от этого чахлого фикуса, чем от тебя.
–Ты нарываешься на взбучку, сестра. – Эбигейл постукивала карандашом по своим записям. – У меня есть дела, и ты знаешь об этом. Но если тебе интересно, я считаю, что ты поступила глупо, позволяя увести себя в глубины сознания.
–Да ладно тебе, – Джен свесила ноги с подоконника. Чай приятно грел ладони и возвращал чувство уюта в вычурную гостиную, почти полностью лишённую света. – Она так одинока…. Знаешь, её так удивило, что я сегодняподдержала её.
–А меня вот удивляет, – Эбигейл так сильно надавила на карандаш, что грифель сломался, – что ты совсем не ориентируешься в ситуации, Дженнифер. – Девушка с удивлением посмотрела на неё. После той разборки с родителями Эби словно вобрала в себя всю её агрессию, и теперь при каждом их разговоре понемногу выплёскивала её. – Она —