– Вот смотри. Почему мы закрыли доступ в этот мир?
Ученый мимолетным движением потер указательным пальцем правый висок – значит, что-то его тоже смущает в раскладе с Седьмым.
– Потому что алкалоидные производные псилоцина в воздухе в такой концентрации, что нормальный человек через пару часов просто впадет в галлюцинаторную кому.
Я продолжил допытываться.
– И мы, значит, продефилировали по орбите, подумали о смысле жизни и улетели, закрыв планету как непригодную для жизни?
– Как-то так, да. – Тайвин начал включаться в цепочку рассуждений.
– А почему, скажи пожалуйста, мы не могли высадиться в полной защите? Наниты твои перепрограммировать, чтобы воздух фильтровали? Я же слетал – и ничего.
– Я… я не знаю. Логичным казалось не пинать дохлого лося, то есть не тратить время и силы на заведомо неперспективный мир.
– И в отчете мы обосновали закрытие Седьмого отсутствием надобности в его изучении. Так?
– Так.
– То есть моя вылазка твоего мнения не изменила.
– Нет.
– Почему? Я же не подох, и следов наркотиков не было в крови.
– Зато в воздухе во флаере были. И вел ты себя на редкость неадекватно, даже для тебя.
Я попробовал зайти с другой стороны.
– А с Шестым как было? Мы уже на готовую базу прибыли, зачем нужна была вся эта масштабная программа подготовки, если и без нас обходились как-то?
Тайвин задумался, пощелкал пальцами и коротко пояснил:
– Было так же. Ну, почти так же. Несколько групп астродесантников посменно и круглосуточно отстреливали все движущееся, пока строители боялись и строили. А потом военным надоело терять людей, и десантуру отозвали за небольшим исключением, а мы не могли носа сунуть за забор. Помнишь, инфразвуком пользовались, и тот сбоил периодически, пока я нанопротекторный купол дорабатывал. Дронов было не напастись, они если автоматические – опасность не дифференцируют, а с управлением через визор – человек вовремя не реагирует. К тому же каждый дрон – это тонкая и дорогая техника. Люди – дешевле, эргономичнее и эффективнее.
Я посмотрел на него с некоторым удивлением, поражаясь его простодушной прямоте.
– Серьезно? То есть мы стали просто более дешевой заменой роботам и десантуре?
Тайвин обозначил на тонких губах улыбку.
– Нет. Ты вспомни, в первый же выход ты принес мне столько образцов, что за предыдущие три месяца ни один дрон не перетаскал. И при этом остался жив и невредим. А потом ваша – и наша, конечно – работа смогла позволить человеку на Шестом не просто выживать, а жить и процветать. Так что вы, дорогой мой, не замена техники или десанту, а полноправный флагман первопроходческой миссии.