И вот в самый разгар простых движений, когда я почувствовала, что Димкиного задора хватит еще толчка на три, ну в лучшем случае на четыре, внизу живота в районе копчика вздыбилась знакомая волна, и по позвоночнику, с огромной скоростью понеслась к голове. В голове эта волна разбилась на звезды, и огромной теплой волной растеклась по телу. А я растеклась по кровати. А Димка работал. Но я чувствовала по его дыханию, что это последний рывок. Он опять тыкнул меня и напрягся перед взрывом. И тут вторая волна рванула по позвоночнику в голову, а когда он взорвался, побежала третья. Я от неожиданности даже не произнесла ни одного звука. Хотя поорать под мужиком для меня, это святое.
Все закончилось, у меня даже не было сил, чтобы столкнуть его с себя. Да и зачем? Я не чувствовала его веса на себе. Да даже если бы чувствовала, не стала бы его тревожить. Ну, потому что он заслужил покой. Так мы и заснули. Вот это да.
Проснулась я неожиданно от движения. На третьей секунде стало понятно, что уже идет процесс.
– Дима, отпусти меня, мне в палату надо. Сейчас придут сестры дежурные и мне кранты
– Гал, давай ты не будешь истерить, просто маленько полежишь, доверившись мне, и я провожу тебя до места
– Дим, зачем мне проводы? Я просто тихо пройду по пустому коридору и все будет в норме
– Галя, замолчи, рано еще. Я же не дурак затевать это в пересменок, так что все хорошо, лежи молча
– Это ты говоришь, что хорошо, а я не вижу через эти шторы насколько хорошо это хорошо
Этот упорный мальчик, не останавливаясь, показал мне часы. Шесть часов, восемнадцать минут. Замечательное время, до сестер еще больше часа. Я закрыла глаза, перестала упираться в Димкину грудь руками, и просто лежала. Все началось также неожиданно, как вчера. Волна, прорвавшаяся от копчика к позвоночнику, потом пробежавшая по нему и рассыпавшаяся в мозге на миллион звездочек. Одна, вторая, третья. Господи, я даже не знала что так бывает. Просто лежишь, просто ждешь, и оно приходит. И не надо для этого выгибаться, закидывать куда-то ноги, выворачиваться наизнанку.
Но сейчас я решила не сдерживать свои эмоции. Хотя я же понимала, что это не дом свиданий, а раннее утро в больнице. Поэтому обхватила Димульку за шею, и шептала ему в ухо самые ласковые слова, какие только знала. И в итоге не знаю от чего он завершил процесс, от моих слов, или все-таки от своих движений. Он опять замер на мне. Но где то шестым чувством я понимала, что если я сейчас не сбегу, то последует повторение банкета. Нет. Теперь, я конечно, ничего не имею против близости с этим товарищем, но не сейчас. Сейчас надо вылезти из-под него, натянуть на себя протез, и бежать в палату, по пути завернув в душ, чтобы смыть себя остатки любовей. Я стала делать попытки столкнуть его с себя.