К чести Синдзи-куна, что именно потом делать с покрасневшей Аей-тян, он не представлял. Пребывая в своих мыслях и отсеивая фантазии Синдзи-куна, я толкнул дверь магазинчика Тамагавы. Динь-динь – прозвенел колокольчик, прикрепленный над дверью.
– О! Какой мужчина… – начала было из-за прилавка Иноэ, но осеклась, увидев входящую за мной Аю-тян.
– Добрый день, посетитель-сан! – официально поклонилась Иноэ. – Магазин Тамагавы считает честью обслужить вас!
– Меня зовут Сато Ая-тян и я одноклассница Ямасита-куна, – выпалила Ая-тян и склонилась в поклоне. – Пожалуйста, позаботьтесь обо мне!
– …Гхм… – я только глазами похлопал. Все-таки не хватает мне понимания всей этой японской культуры социальных интеракций. Я тут все равно как деревянный хожу. Во-первых, потому, что Синдзи-кун со всей своей информацией у меня в подсознании то ли дрыхнет, то ли развлекается на свой манер, вылезая только тогда, когда происходящее его уж сильно волнует. А во-вторых, и сам Синдзи не был таким уж, как там говорят по-английски? Social butterfly? Ну не был он душой общества, что поделать. Был таким букой, гиком и нердом, ботаником, если по-нашенски. Вот только термин «ботаник» применим к человеку не только потому, что он рохля, мямля, неудачник, да еще и дохляк. «Ботаник» – это если человек еще и увлекается чем-то. Пусть марки собирает или там в историю Вархаммер 40 000 фанатеет, характеристики всех штурмовых винтовок мира знает наизусть, или еще что. А вот Синдзи у нас был фанатом махоу-манги и аниме. То есть балдел от всех этих суперменов и супервуменов. Знал имена и особенности техник, какие-то мелкие подробности, значимые только для фанатов (при звуках флейты теряет волю), составлял досье и даже обменивался информацией с компашкой таких же странных людей. Вот, кстати, надо бы появиться в этом клубе нердов, иначе начнут тут слухи ходить, мол, Гермиона очень сильно изменилась за лето… а с другой стороны, все равно начнут и не плевать ли. Плевать. Мало ли как у пацана в пубертатном возрасте голову может переклинить. Бывает.
– Ярэ, ярэ… – протянула Иноэ-сан сразу же изменившимся голосом. Вот до чего же прилипчивы штампы и стереотипы – голос Иноэ-сан стал похож на патоку, тягучий и сладкий, однако никто не стал бы обманываться сладостью, в которой таится скрытая насмешка и превосходство – именно таким голосом и разговаривают все эти прекрасные дамы в возрасте, оглядывая краснеющего юношу, который пытается что-то блеять в свое оправдание.