ТАРАСЫЧ:
– Ну, давай знакомиться, брат-борец: Григорий, Тарасыч, я.
Улыбается, протягивает руку Вурлиху.
Вурлих смотрит на его руку, потом на Тарасыча, но руку пожимает.
ВУРЛИХ:
–
Фон Вурлих. Барон
ДАНИЛА:
– Вот те на! Фон-барон!
Тут, с манежа раздаётся истошный крик шпрехшталмейстера.
ШПРЕХШТАЛМЕЙСТЕР:
– Парад алле, господа! Пар-р-рад алле!
Оркестр грянул марш. Судья командует униформистам.
СУДЬЯ:
– Живо открывать форганг! Живо-живо-живо!
Двое униформистов рванули за верёвки, и тяжёлый занавес-форганг дёрнулся, пошёл в стороны.
С манежа, в расколовшийся надвое занавес ударил свет.
3. ИНТ. ЦИРК ТРИЗИНИ. МАНЕЖ
Захват. Бросок через себя. Вурлих вывёртывается как кошка и ухитряется упасть на четвереньки, на бок. Вскакивает.
СУДЬЯ:
– Бра руле! Господа!
4. ИНТ. ЦИРК ТРИЗИНИ. ЗА КУЛИСАМИ
За кулисами борцы смотрят из—за занавеса за схваткой. Борец Батый переживает.
БАТЫЙ:
– Паскудник, он, Вурлих этот. Вацлаву в пах коленом задвинул лукаво, а Заикину сподтишка, под бровь локтем прописал, глаз-то и заплыл.
5. ИНТ. ЦИРК ТРИЗИНИ. МАНЕЖ
СУДЬЯ:
– Тур дё тет!
Захват, тут Вурлих боднул Тарасыча, что есть мочи, затылком. Аккурат в ухо попал.
Тарасыч поморщился, да и взял Вурлиха на «кочергу». Ловок лягаться Вурлих, в последнюю секунду от «лопаток» ушёл.
Тут Вурлих отскочил. Схватился за руку. Поднял левую руку с напульсником. Скривился, взялся правой рукой кисть больную массировать, а сам ремень на напульснике чуть отпускает.
Тарасыч подмигнул публике, наклонился, упёр руки в колени— рассматривает снизу, раскрыв рот от изумления – мол что там соперник его делает? Даёт Вурлиху передышку, ждёт, когда тот поправит напульсник, с болью справится.
Публика рассмеялась, даже засвистела было.
Всё понимает опытный Жан Маркыч. Начал схватку спасать: неуклюже подскочил к столику жюри, что-то спросил возбуждённо: указал на Тарасыча, на Вурлиха, на публику. В Жюри что-то ответили.
Тут Судья грозно направился к Тарасычу.
СУДЬЯ:
– Тараси́ч, ви будете работа́ть манеж, или ви не будете работа́ть манеж?! Или я буду́ вас наказывать партер?!
Тарасыч даже выпрямился и от изумления развёл руками.
ТАРАСЫЧ:
– Вот те, на!
Мол, – без вины в виноватые записали.
Публика заулюлюкала:
«Судью на мыло! Долой! Жюри на мыло!»
Тарасыч усмехнулся, поднял руку, успокаивая публику – поддержал игру: кивнул на Вурлиха, да пробасил виновато на весь цирк.