В коридоре квартиры, куда привела его Марина, было темно.
– Тут лампочки нет, перегорела, – извинилась она и прошла к дальней комнате. – Я снимаю.
Артём растерялся, поставить мешки было некуда. Крохотная комната со старыми пёстрыми обоями. Раскладной диван у стены, письменный стол советских времён и один стул. В дальнем углу двустворчатый шкаф.
– Сюда, – Марина указала на место у стенки.
Артём заметил детские вещи и перед выходом из комнаты спросил:
– У вас есть дети?
– Да, дочка, устроила её в детский сад, а сама там мою пол.
– Ясно.
– Мы неделю назад сюда переехали. На прошлой квартире нас обокрали, пришлось съехать. Вот добрые люди пустили без предоплаты, тоже женщина с ребёнком.
– Понятно, – Артём посмотрел в её серые грустные глаза и сам загрустил.
Когда стали забирать мешки и пакеты во второй раз, Марина сказала:
– Спасибо скажите и жене, вы мне очень помогли!
– Жена умерла пять лет назад, болела, – спокойно ответил он.
Марина замолчала. Неприятная тишина повисла в воздухе. Вышли молча, потом всю дорогу до подъезда молчали, и только у себя в квартире Марина выдавила:
– Спасибо!
– Пустяки, я всё равно бы выбросил вещи, а вам пригодятся, носите, есть почти новые. Какой размер ноги у вас?
– Тридцать шестой, – она вновь смотрела куда-то вниз, словно ей было неловко.
– Отлично. Зайдите завтра, нужно будет примерить, я приготовлю обувь. В три вас устроит?
– Да, Артём, конечно, – ответила она.
Артём ушёл, а сам всю дорогу думал: «С чего это вдруг я так поступил? Никогда не замечал за собой ничего подобного».
Сначала ему показалось, что он просто заметил некоторое сходство этой женщины со своей женой. Но кроме невысокого роста и хрупкой фигуры больше ничего не напоминало ему Лену. Особенно характер. Лена была бойкая, живая и целеустремлённая. Марина же – меланхолична и рассеянна. Но вдруг захотелось сделать для этой женщины что-то простое, доброе, не требующее усилий, но полезное.
На следующий день в обед к Артёму пришла мать. Она долго ходила по коридору, отчитывая сына.
– Мог бы и позвонить, предупредить, что вещей нет. Вот как я людям в глаза смотреть буду?
– Позвони им и скажи, что вещей нет. Они загораживали мне проход целую неделю, я их… выбросил, – соврал Артём.
– Зачем? Вот зачем? Там были ещё вполне хорошие вещи! Ну да ладно. Я не сержусь. Хочешь, приготовлю что-нибудь вкусное? – спросила мать, сменив тон на ласковый.