», – раздаётся голос в моей голове.
– Герб удивляется, что мы живём здесь, – повторяю я вслух, глядя на бабулю.
– О, простите, Лупе, я забыл о вашей ограниченности.
Кем этот мерзавец себя возомнил, чтобы так с ней обращаться?
– Я отойду на кухню ненадолго, ребята. С вами всё будет в порядке?
Мне не нравится, что она оставляет нас наедине с эльфом, но если мне не придётся повторять всё вслух, я смогу лучше понимать, что происходит вокруг. Оказалось, что Герб намного старше нас, хотя внешне этого не заметно. Они с мамой были братом и сестрой, и он говорит, что ему было жаль, что она ушла.
– Ты имеешь в виду, когда вы выгнали её? – уточняет Лиам.
– Так они вам сказали? Что ж, нам есть о чём поговорить.
Этот парень, должно быть, ставит себя выше нас, и я уверена, что в каждом его слове скрывается ловушка.
Он не сообщил нам, где он остановился и как долго здесь задержится. Я даже не знаю, живёт ли он в городе или эльфы могут просто внезапно появиться в случайной комнате, но он сказал, зачем пришёл.
– Пора возвращаться домой. У твоей матери была ответственность перед своей семьёй, которую я должен был унаследовать, но непонятно как…
– Не может быть и речи! – заявляет бабуля, входя в гостиную.
– Лупе, Лупе… Нехорошо подслушивать за дверью. Они уже взрослые, вы должны позволить им выбирать, в каком мире оставаться.
В каком мире нам остаться? Очевидно, в нашем. Парни с острыми ушами и томными глазами, парни с шелковистыми волосами и безмолвными разговорами бросили мою мать умирать. Сначала они выгнали её из дома, а затем отказались помочь, когда она истекала кровью на носилках.
– Может быть, ты не знаешь всей истории, Зойла.
Бабушка снова выходит из гостиной, а я остаюсь в недоумении. О чём это говорит Герб? И что ещё более странно, почему он это сказал. Он как будто читает мои мысли.
– Ты читаешь мои мысли? – Я надеюсь, что мой голос звучит очень сердито.
– О, конечно, вы ещё не знаете, на что способны.
Я говорю себе, что он тоже не знает, на что я способна, и думая об этом, я представляю, что он уже услышал это. И тогда я злюсь ещё больше, потому что никто не имеет права так поступать со мной. Лиам появляется в моей голове, когда я хочу этого, когда я открываю ему дверь, но сейчас я чувствую себя так, словно какой-то незнакомец подсматривает за мной в душе через шторку. Это отвратительно. От гнева и недоумения я теряю контроль над ушами, но мне уже всё равно. Я дома, и мне не нужно убегать, запираться или надеяться, что меня никто не увидит. Мне не нужно придумывать оправдания, достаточно избавиться от того, кто подглядывает за мной. И честно говоря, последнее, о чём я сейчас беспокоюсь, – это большие заострённые уши.