Безупречный в меру солнечный день, какой может быть только в иллюстрациях книг или в фильмах. Хотя это же и есть фильм, только со мной в главной роли.
О, вот же я! Красное платье – не совсем привычный и очевидный для меня цвет – нога на ногу я сижу за столом во дворе дома. Рядом много зелени и пальмы. Это явно не Красноярск или его пригород. Сильно ярко и масштабно ощущается эта картинка-сцена кино. Я на несколько лет старше меня сегодняшней, но это читается только по глазам, впечатавшим в себя непонятный моему уму сейчас опыт.
На столе передо мной ноутбук. Я приподнимаю голову и вижу, как с улыбкой на лице,не соответствующей Никите сегодняшнему, идёт ко мне Никита, тот, из фильма. Лёгкость в походке, в выражении лица и, кажется, даже в манере держать кружку с кофе, которую он мне несёт.
Райская картина усиливается эндорфинами первых глотков напитка из красивой кружки. И мои пальцы продолжают уверенно и быстро строчить в компьютере… книгу. Это точно что-то грандиозное и масштабное.
– В практике же именно так и происходит, да? – добавляю я свои комментарии-вопросы по мере вспоминания.
Столько лёгкости, свободы и тотального понимания, что именно так, а не иначе. Словно глобальный замысел приведёт рано или поздно меня именно к этой картинке и таким ощущениям.
И… есть одно «но». Здесь есть кто-то ещё, но я не могу его увидеть.
Да, нас уже не двое в семье. Но почему в этой идеальной сцене не видно третьего персонажа? И да, опять же, я уверена, что это именно сын!
Послевкусие: я не знаю, о чём и как эта книга родится, но есть понимание, что этого просто не избежать, и я непременно пойму, когда наступит тот самый момент.
13 июля, понедельник, 11:18, в машине
Никита сосредоточен на дороге – представляю, как ему тяжело рулить сейчас, после двух бессонных ночей. Арина и Даша спят на заднем сидении. Солнце беспощадно шпарит сквозь лобовое стекло. Сердцевина сибирского лета и его долгожданная, но при этом уже надоевшая жара. Я периодически ёрзаю, пытаясь удобнее устроиться на переднем сидении, поправляя плед под поясницей, скрещивая ноги под себя, а потом наоборот – вытягивая их, насколько позволяет место, и размещая пятки на кроссовках. Неизменный розовый блокнот и ручка. Пытаюсь сосредоточиться на тексте, чтобы зафиксировать опыты этих выходных, ведь лучше сделать это по свежим следам, пока укусы от комаров не зажили, и ещё остаётся в сознании эта головокружительная усталость от недосыпа. Минуту-две моё внимание в дневнике, и далее надолго пропадаю в пейзаже за окном. Суетливо мечутся зрачки, следя за почти не меняющейся картинкой. В Республике Хакасия только так – сотни километров в сопровождении степей, полей, ровных горизонтов. Мои родные места, куда ездила с младенчества каждый год в деревню к бабушке с дедушкой. Казалось бы, как можно помнить, где какой будет поворот, где стоянка с родником, но подсознание впечатывает и эти неприметные моменты. Даже сейчас, не подглядывая в гугл-карту, примерно понимаю, сколько осталось ехать до Красноярска. Редкие горные выступы – второй важный элемент хакасских пейзажей. Опять узнаю по дороге «Метеоритную гору», как мы прозвали её с братом, услышав от мамы историю, что якобы когда-то в этом месте упал метеорит, изменив ландшафт местности. Или начавшая пользоваться в последнее время популярностью у изощренных путешественников горная гряда Сундуки, которая похожа на выплывающие волнами из-под степной поверхности небольшие хребты до двухсот метров высотой.