Я уже на ногах. На автомате хлопаю рукой по поясу – нож на месте. Взгляд на стену, там висит подарок Куранбасы – наш первый тяжелый арбалет и колчан со стрелами.
«Вот уж не думал, что когда-нибудь воспользуюсь подарком!» – Снимаю арбалет с крюка и закидываю колчан за спину.
Калида уже открыл дверь и, прослушав темноту коридора, шагнул вперед. Я за ним. Свет лампы едва разгоняет черноту, играя на стенах нашими тенями. Лестница. Ступени. Тишину нарушает лишь шорох шагов, и тут я вдруг останавливаюсь, пораженный очевидной истиной.
«Нет, бежать нельзя! Кто оставил поле боя, тот проиграл, а проигрывать сейчас мне никак нельзя!»
Калида поворачивает встревоженное лицо.
– Ты чего?
Не отвечая, задаю ему встречный вопрос.
– А ты к тысяцкому гонца посылал?
Из полумрака отрицательное качание головой.
– Нет! Риск слишком велик. Если он заодно с заговорщиками, то беда. Узнают, что нам все известно и поторопятся мышеловку захлопнуть, а так может прорвемся.
Я все еще в раздумье, риск безусловно есть, но мне не верится, что Лугота пошел на сговор с Якуном.
«Зачем ему это?! Что Якун мог ему пообещать?! Да ничего, а вот в случае моей смерти Лугота многое теряет».
Вновь иду за широкой спиной Калиды. В тереме полнейшая тишина. С главного зала сворачиваем к боковой горнице, там из дверной щели пробивается свет.
В комнате пятеро стрелков, стоят молча, и лишь тревожные взгляды говорят о напряжении.
– Остальные пятеро в дозоре. – Калида ответил на мой невысказанный вопрос и, словно бы ища моего последнего одобрения, произнес.
– Ну что, двинулись к реке?
Это его секундное сомнение подвигло меня, наконец, на окончательное решение.
– Нет! Бегать ни от кого больше не буду! Хватит! Пойдем к тысяцкому, ежели он не в деле, то вместе с ним отобьемся. Людей у него в достатке. А если он заодно с Якуном, то так тому и быть… Значит я ничего не понимаю в людях!
Посмотрев на меня, Калида неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал. Знаю, он не любит эмоциональных решений, но сейчас я ему благодарен, что он не спорит. Мне самому не просто решиться на такое и уговаривать кого-то, боюсь, просто не хватит сил.
Тишина в горнице стоит жуткая, и я тороплюсь заполнить ее словами.
– Думаю, за домом следят, поэтому стрелков оставим здесь. Пусть ведут себя как обычно и отвлекают внимание, а мы с тобой, – бросаю выразительный взгляд на Калиду, – пройдем тайно через черный ход и по-тихому доберемся до дома тысяцкого.