– Какой позор.
– Я извинился перед ней от имени Избранного Народа и спросил, куда, по ее мнению, вы поехали. И она сказала, что раз вы взяли велосипеды, то, наверное, на дорогу Юнгас. Я ответил, что не слышал о такой дороге. Она ответила, что гринго называют ее Дорогой Смерти. И тут я запаниковал. Пулей полетел оттуда в центр города, взял напрокат горный велик – и на Дорогу.
– Погоди, – вдруг остановила она меня. – Докуда точно ты доехал?
– Там выставили кордон полиции, – соврал я.
– После большого водопада?
– Велосипедистам не давали проехать. Так что мне пришлось вернуться в Ла-Пас. И все. Через два дня я улетел в Израиль.
– Понятно, – сказала она. И тяжело выдохнула. Помолчала: переваривала новую информацию. И в конце концов добавила совсем другим тоном: – Ну, главное – намерение.
* * *
Когда мы вернулись к машине, она сняла куртку и вернула мне.
– Спасибо, – сказала она.
– Не за что, – ответил я.
– Ты решил для меня большую проблему, – призналась она и посмотрела на меня простым и теплым взглядом. Так смотрят, когда уже не пытаются обмануть или произвести впечатление.
– Буду рад постоянно решать твои проблемы, – сказал я.
– Правда? – спросила она горько. Такой горечи в ее голосе я раньше не слышал.
– Хочешь, я приеду к тебе на неделе? В четверг у меня мастер-класс на севере страны.
– Лучше не надо, – решила она. – Будут лишние вопросы.
– О’кей. Тогда… как? Поговорим после шивы?
– Да.
– На какой номер мне позвонить?
– У меня еще нет… Мой телефон разбился… вместе с Роненом.
– Ясно. Тогда как?
– Я сама тебя найду.
– Ладно. Можно тебя обнять?
– Здесь не надо.
– Тогда представь, что я тебя обнимаю.
– О’кей, – сказала она и слабо улыбнулась, – ты тоже представь.
И потом села на велосипед.
Я подождал. Завел мотор, но еще не тронулся. Хотел увидеть, обернется ли она. Удостоиться еще одного простого и теплого взгляда. Она не обернулась. И все же, даже когда она исчезла за поворотом, я не поехал. Не знаю почему. Может быть, что-то предвидел. Или просто не мог сдвинуться с места.
Так или иначе, прошло две минуты, максимум три – и ее велосипед появился снова. Она ехала с такой скоростью, с какой спускаются с горки, хотя дорога шла вверх, и когда она доехала до моей машины, то бросила велосипед на тротуар и села рядом с со мной.
– Трогай, – сказала она. Задыхаясь. Она была вся красная.