Археологические прогулки по Риму - страница 3

Поспешим, однако, успокоить их: не все так перевернулось, как они думают, и происшедшая перемена более поверхностная, чем глубокая. Народные кварталы почти везде сохранили свой прежний вид. Если, например, пройдя по Корсо, прогуляться дальше за Венецианскую площадь по крутым улицам, ведущим на Форум, попадаешь опять в старинный Рим. Это те самые дома, которые видел прежде, старые и грязные. Мадонны остались на прежних местах над входной дверью, и обитатели не перестали каждый вечер благочестиво зажигать перед ними лампаду. Если случайно поднимешь глаза несколько выше, к широким окнам без занавесок, наверно увидишь там достаточно людей в лохмотьях, что удовлетворит самых требовательных любителей живописного и местного пейзажа. Кабаки, похожие на погреба с широко распахнутыми дверями, все еще наполнены игроками, положившими локти на стол перед бутылкой вина «Орвието», с засаленными картами в руках. Что же касается остерий (трактиров), находящихся вдоль улиц, я думаю, они не изменились со времен Римской империи, и, глядя на них, на ум мне приходят те unctњ popinњ, чей восхитительный запах доставлял столько удовольствия рабу Горация.

Вот при некоторой снисходительности мы уже очутились в античном мире. Если мы желаем, чтобы иллюзия была еще полнее, если мы желаем получить настоящее ощущение Рима, которое испытывали наши отцы и описали Шатобриан и Гете, пойдемте немного дальше, выйдемте за городские стены; чтобы лучше понять город, надо выйти за его пределы. Пойдем через ворота Пиа по древней Номентанской дороге. Поклонившись по дороге базилике Св. Агнессы и круглому храму, послужившему гробницей дочери Константина, приходишь к Тевероне и переходишь чрез него по очень оригинальному мосту, на котором сохранились средневековые постройки. Несколько дальше направо возвышается холм средней величины и высоты; надо с почтением подниматься на него, потому что он имеет крупное имя в истории, это Священная гора. Тут более двух тысяч лет тому назад демократия одержала одну из первых своих побед и прибегла к средству, которым она охотно пользуется до сих пор, к забастовке. В один прекрасный день римская армия, т. е. все взрослое население, покинув лагерь, где консулы удерживали ее, поселилась на этой горе, решившись остаться там, пока не примут ее условий. Чтобы победить, ей довольно было выжидать. Аристократия, испугавшись своего одиночества, перестала сопротивляться и позволила народу учредить трибунат. Сколько воспоминаний появляется на вершине этого холма! Видная отсюда обширная равнина – та самая, где римляне, по выражению одного историка, подготовились покорять мир. Ежегодно им приходилось покорять жившие там энергичные народцы, и тут вступали они в свирепые сражения из-за обладания хижиной или опустошения поля. Тут в борьбе, продолжавшейся несколько веков, римляне приобрели военный опыт, привычку повиноваться и талант командовать. Когда они перешли горы, со всех сторон обрамляющие горизонт, чтобы распространиться по остальной Италии, воспитание их было кончено; они обладали уже добродетелями, которые сделали их способными покорить мир. С тех пор сколько славных событий! Сколько раз большие дороги, которые можно распознать до сих пор по окаймляющим их могилам, видели возвращающиеся с триумфом легионы! Сколько знаменитых имен вспоминается при виде остатков водопроводов и развалин памятников, покрывающих эту равнину! И здесь мы имеем то преимущество, чувствуя живую связь с преданиями, ничто не может отвлечь от них. В странах плодородных, густо населенных, полных жизни и движения, настоящее постоянно отрывает нас от прошлого. Каким образом продолжать мечтать и размышлять, когда вид человеческой деятельности привлекает ежеминутно наше внимание, когда шум жизни со всех сторон долетает до наших ушей? Здесь, напротив, полная тишина. На всем пространстве, которое окидывает глаз, видишь только голую равнину без деревьев, если не считать несколько одиноко стоящих пиний, без домов, кроме нескольких гостиниц для охотников. Пейзаж производит впечатление лишь общим своим видом; это монотонность или скорее общая гармония, где все сливается и смешивается. Само по себе ничто не привлекает внимания, никакая подробность не выступает, не выделяется. Я не знаю другого места, где более уходил бы в свою мысль, где удалялся бы больше от своего времени, где, по прекрасному выражению Тита Ливия, душе было бы всего легче стать античной и современной тем памятникам, которые она осматривает. Это драгоценное преимущество вполне сохранили окрестности Рима, и трудно предвидеть, когда они его потеряют. Воспользуемся же привилегией, которую сохраняет эта страна, соединить нас с прошлым лучше всякой другой. Как бы Рим ни старался украситься и следовать моде дня, туда отправляются главным образом в поисках античного мира и по счастью его еще находят. С большими развалинами, его наполняющими, и пустыней, его окружающей, Рим не мог и долго не в состоянии будет принять такой новый и современный вид, как он желал бы. По счастью для нас и для него, это ему не удалось. Своего рода оцепенение, в котором находится Рим, составляет его прелесть, и, мне кажется, к нему можно приложить слова одного поэта Ренессанса, сказанные про «Ночь» Микеланджело, что ее сон сохраняет ей жизнь: