Травяной сад живет своей особой внутренней жизнью.
Названия растений – это партитура, требующая отдельного прослушивания. Я назову только одно. Шалфей дубравный.
А когда начинает цвести Липовая аллея… И все, ступающие на остров, какое там ступающие – едва приближающие к нему, вдруг останавливаются в недоумении. Откуда? Ну откуда этот божественный аромат меда, луга, шелковистой травы? Откуда в воображении этот хрустальный мир, который искрится на солнце, звучит флейтой и одновременно трепещет перед гранитными тисками величественного мегаполиса?
Это «всего лишь» цветут липы Новой Голландии.
Деревья на острове – отдельные реальные персонажи. Извините, но некоторые из них – выразительнее и содержательнее встречавшихся мне актеров. Степенные уважаемые дубы. Красавцы-щеголи клены. Ты трогаешь их листья-ладони. Жаль, не одарят ощущением ответного рукопожатия, но поприветствовать шелестом – могут.
В вечернее время каждое из деревьев, подчеркивая их стать, подсвечивается, и вот тогда они особенно повествовательны.
Как только прошел дождь, все скамейки тут же насухо протираются – пожалуйста, присаживайтесь! С книгой или просто – глядя ввысь. На чугунных фонарях ну никогда – ни одной пылинки! Места общественного пользования намываются так, что дети до года, если опускаются на пол пятерней или обеими, мамы не вздрагивают.
Остров – моя любовь, мой антидепрессант, моя долгоиграющая карамелька – сколько ни держи за щекой, вкуса и удовольствия не убывает.
Инвестирует воссоздание Новой Голландии экс-супружеская чета Романа Абрамовича и Даши Жуковой.
Знаете, когда гуляешь по острову, обращая внимания на все эти «мелочи», очень хорошо начинаешь понимать, почему кто-то беден, а кто-то – сказочно богат. С таким подходом к делу невозможно не получить столь блестящий результат. И если относиться именно так ко всему, за что берешься…
Но я не просто принимаю это как должное, на манер «повезло с видом из окна». Я принимаю это с благодарностью и ответственностью.
Если мое настроение начинается со слова «скверное», я считаю это крайней степенью распущенности. Я с собой строга. Ты живешь в красивейшем месте одного из самых красивых городов мира. Какая послеродовая депрессия? Даже думать об этом должно быть стыдно.
Как заметила одна моя добрая знакомая, тебе ли грустить – здесь, в объятиях Абрамовича.