– Мммм… – невнятно протянул Глеб, внезапно понимая, что его последующие слова могут быть восприняты двояко. – Видишь ли, Леон… я связан словом, к тому же моё дело скорее к кому-то…
– К кому-то более взрослому, – весело бросил Леон, блестя глазами. Улыбка его на какой-то миг стала странной, словно он увидел непонятную пока для себя опасность, но это выражение тут же исчезло, сменившись обычной весёлостью. – Успокойся, Глеб, ты меня ничуть не обидел. Я думаю, тебе нужен мой отец или кто-то из его братьев. Или даже дед.
Невзорович вздохнул с облегчением – не хотелось вот так сразу ссориться с Леоном. Молодой Радзивилл ему понравился своей весёлостью и открытостью.
– Твой отец? – переспросил он осторожно.
– Мой отец – Людвик Николай Радзивилл, клецкий ординат. Наше имение недалеко отсюда, в Клецке, но сейчас мы в Несвиже в гостях. Мой дядя – Михаил Гедеон Радзивилл. А дед – Михаил Иероним Радзивилл, сенатор-каштелян, виленский воевода. Кто-нибудь из них тебе подходит? Все они сейчас в замке, сможешь передать им своё поручение. Если нет, то можно поискать кого-нибудь ещё, например, другого дядю – Антония Генриха Радзивилла, правда, он сейчас в Пруссии живёт, князь-наместник Познанского великого княжества.
Невзорович почувствовал, что его голова уже готова закружиться от всех этих многочисленных Радзивиллов, старост, наместников, каштелянов и прочих князей и сенаторов.
– Думаю, твоего деда или отца будет достаточно.
Леон опять рассмеялся, словно замешательство Невзоровича да и весь этот разговор отчего-то доставили ему удовольствие.
На деле же никакого особого дела у Глеба к Радзивиллам не было, просто вспомнилось письмо от Кароляка, полученное несколько дней назад. Намёки, которые в нём содержались, живо напомнили ему зимний визит к Олешкевичу и заставили несколько дней гадать, что же всё-таки имело в виду его петербургский приятель. Странное было чувство – как будто вот-вот шевельнётся он и нечаянно стряхнёт какую-то невесомую завесу, или её сдует порыв внезапного ветра – и откроется ясная и связная картина, которую нужно было увидеть давно. И тогда он, Глеб, изумится тому, как он не заметил очевидного прежде.
Но завеса всё не стряхивалась, и что именно он должен увидеть, Глеб так и не понимал.
В любом случае, стоило последовать совету Кароляка, тем более, что Габриэль пообещал замолвить за него словечко. А вот стоило ли секретничать и надувать щёки перед симпатичным юнкером Гродненского полка, Глеб не знал. Но что сделано, то сделано, и поменяв сейчас своё мнение и признавшись, что едет просто так, а не по какому-то важному делу, он много потеряет в глазах нового знакомца. К тому же, кто знает, насколько этот гусар в курсе дел своего отца или дяди, или ещё кого-то из старших родственников. Мало ли… служит вон, даже и не в войске Королевства, а в русской армии, мундир русский носит…