[2].
Джон Манди – религиозный работорговец.
Элеонора Манди – его жена, мать двоих детей.
Эван Вогэн – капитан невольничьего корабля.
Джеймс Брэбэзон – хирург на невольничьем корабле.
Фрэнк Дрейк – помощник капитана на невольничьем корабле.
Дэниел Уотерман – юнга на невольничьем корабле.
Натаниель Гримшоу – молодой ночной сторож, который в ближайшее время должен занять место своего покойного отца в качестве помощника капитана на невольничьем корабле.
Мэрилин Гримшоу – мать Натаниеля, скорбящая вдова. Хозяйка таверны «Ноев ковчег».
Ямайка Мэри – бывшая рабыня, ставшая проституткой.
Элис – проститутка.
Авраам – лакей Люция Стоукса. Раб.
Исаак Фэйрвезер – моряк. Друг Фрэнка Дрейка.
Роузи и ее муж – владельцы постоялого двора на Дептфордском Бродвее.
Причал в Дептфорде, июнь 1781 года
Густой низкий туман висел над Темзой. Он растекался над водой и по причалам, заполнял грязные дворы и узкие портовые переулки в нижней части Дептфорда. Местные называли такой туман дыханием дьявола. От него воняло вредными испарениями, поднимавшимися над грязной рекой.
Время от времени туман немного рассеивался, и Натаниель Гримшоу видел невольничьи корабли, стоявшие на якоре в Дептфорд-Рич [3]: призрачные линии мачт и снастей на фоне предрассветного неба. Его плащ потяжелел от влаги, а от парика из конского волоса воняло мокрым животным. Натаниель ходил здесь уже почти полчаса. Каждый раз, когда он поворачивался, Яго рычал. Черная шерсть собаки стояла дыбом, а глаза горели как два крошечных желтых фонаря в темноте.
Натаниель слышал, как разговаривают рыбаки, и чувствовал запах табака, который от них приносило ветром. Он и сам хотел выкурить трубку, но не был уверен, что сможет удержать ее в руке. Он не понимал, как они вообще могут стоять там, так близко. Из тумана выступила чья-то фигура, и Яго снова зарычал, но успокоился, узнав коренастого, почти квадратного дептфордского магистрата Перегрина Чайлда. Сонные глаза посмотрели на Натаниеля из-под мокрого длинного парика судьи.
– Что случилось, парень?
Натаниель повел его сквозь туман к стене, которая отделяла городские причалы от военно-морской верфи. Рыбаки расступились, чтобы их пропустить, и все они обернулись посмотреть, как реагирует Чайлд.
На причале возвышался трехметровый столб, завершавшийся железным крюком, на котором рыбаки любили вывешивать свой самый крупный улов. В последнее время на нем висела акула, которую вынесло на берег в прошлом месяце. Теперь акула исчезла, а ее место занял человек. Он был голым, тело покачивалось на ветру на веревке, продетой под мышками, его руки были связаны за спиной. Натаниель не любил вида крови, а тут ее было очень много – засохшая на груди и спине мертвеца, размазанная по бедрам, кровь в ушах, в носу, во рту. Натаниелю и раньше доводилось видеть убитых – выброшенных на участки берега, которые захватывает приливом, или оставленных в узких переулках в районе причалов и складов, где он работал ночным сторожем. Ни один из тех трупов не подготовил его к этому зрелищу. Это было больше, чем труп. Это было представление – что-то вроде человека без костей на Гринвичской ярмарке.