Будь на моем месте Лоренц, он бы этого кабана изрубил в капусту. Ему не привыкать – походы да турниры, и наоборот. Братец мой словно родился с мечом и в доспехах. Храбрый, сильный, красивый – загляденье. Наверное, места себе не находит, скучает по сестре…
Мне от этой мысли даже смешно. Мы, конечно, в какой-то степени родные, но не настолько. А вообще интересно: ищет меня кто-нибудь?
Прошло почти два месяца с того дня, как колдун меня похитил. Хорошо помню тот вечер: было тепло, солнечно, и закат красивый, огненный, как с картинки. Я долго наряжалась перед зеркалом, сама заплетала волосы. И все ради таинственного поэта, который уже пару недель мне стишки писал. Да такие, что сердце на части разрывалось. Я уже подумала, что все, вот оно – влюбилась. А может, так и было – что с избалованной принцессы взять? Занятий у меня было немного: вышивай, музицируй да влюбляйся. Ни отцу, ни покойной королеве и в голову не приходило меня чему-нибудь серьезно учить. Зачем? Вот Лоренц – будущий король. А я… Сложно сказать, как ко мне во дворце относились. Слуги любили, тут я поклясться готова – никого по моему приказу никогда не наказывали, а дальше слов мои «королевские» истерики не заходили. Да и отходчивая я, на серебрушки никогда не скупилась.
Дворяне поначалу насторожены были: четырнадцать лет король держал меня подальше, а тут решил ко двору представить. Первые месяцы приходилось тяжело, разговоры стихали мгновенно, стоило мне только на пороге появиться. А потом все как-то уладилось – убедились, что политика мне неинтересна, из сплетен слушаю только любовные, не болтаю об услышанном налево и направо. Так что со временем за мной закрепилась репутация легкомысленной и несерьезной особы, поэтому на некоторые вольности, присущие моему возрасту, стали закрывать глаза.
Ну, посмотрит принцесса благосклонно на очередного воздыхателя, и пусть – посмотрит да перестанет. А чем ей еще в замковых стенах заниматься? Потому в тот вечер никто меня и не остановил, никто не поинтересовался, почему это на закате дня принцесса оказалась в самом дальнем уголке обширного королевского сада.
Небо, помню, совсем золотым стало – подходящее время для романтической встречи. А воздыхатель мой уже был на месте, стоял себе в тени раскидистого клена, бумажку какую-то перечитывал. Оборачивается и смотрит на меня, словно в душу заглядывает. И как-то страшно мне: глаза у поэта голубые-голубые, холодные, ни капли обожания в них. И все, ничего больше не помню. Очнулась только в грязи у крыльца хижины. Поэт чертов, колдун вшивый…