Трухлявый понял, что больше не выдержит. И вовсе не его дело разбираться в том, что происходит. У него теперь было только одно желание: бежать, бежать как можно дальше отсюда, и забыть обо всем, что видел. Он попытался сдвинуться с места, и вдруг обнаружил, что не в силах сделать ни шага, тело словно сдавило со всех сторон невидимым коконом.
«Никогда больше не буду так поступать. Стану честным гражданином, – подумал Трухлявый. – Завтра я начну новую жизнь!»
И тут же в голове тихонько зазвучала следующая мысль: «если оно наступит, это завтра». Трухлявый больше не слушал, о чем говорят эти странные дети, конечно, если они и в самом деле были детьми. Коля что-то мычал в свое оправдание, кажется, он все-таки не справился со своим поручением. Он должен был попасть в какое-то Искривление пространства и что-то там совершить. Или наоборот, совершить что-то, чтобы попасть в какое-то Искривление пространства.
Сжавшись в комок, Трухлявый вдруг подумал, что если бы в мире существовала магия, то можно было бы просто исчезнуть. Он и сам не знал, почему слово «магия» вдруг возникло в голове.
– Человек, ты можешь приблизиться ко мне! – послышался властный голос Наргиса.
Трухлявый понял, что обращаются к нему, и повиновался. Медленно передвигая ноги, цепляясь за траву и камни, ударившись об качели, он вышел на середину двора. В этом доме жили люди, в нескольких окнах горел свет. Если закричать, кто-нибудь обязательно выглянет. Может быть, даже спустится на помощь. Его глаза бегали из стороны в сторону, но Трухлявый отчетливо осознал, что все надежды тщетны: каким-то чудом и этот дом, и он сам подчинаются странному мальчику. Из горла так и не вырвалось ни единого звука.
– Так значит, ты бандит, грабежи и кражи, – разглядывая Трухлявого, заключил Наргис. – Пожалуй, я использую тебя вместо Коли.
Трухлявый тихонько взвыл и укоризненно посмотрел на Колю.
– Вы двое, пошли вон! – недовольно бросил Наргис.
Лафи и Коля отступили в сторону и выскользнули со двора. Трухлявый печально поглядел им вслед; оставаться один на один с Наргисом казалось еще страшней.
– Готов ли ты преданно служить мне? – спросил Наргис. – Или придется избавиться от тебя.
– Да, да, да! Готов! – от испуга голос Трухлявого больше походил на писк.
Лунный свет показался необычайно ярким, он словно освещал и самого Трухлявого, и все его мысли. Наргис рассмеялся.