К четвёртому этажу без лифта я запыхалась и на меня снова накатило желание послать всё к чёрту, развернуться и уехать. Хорошо, что я этого не сделала, потому что потом, когда я вошла внутрь, стало весело. Давно меня так не штырило от омерзения. «Умирающая» пациентка бодро распаковала четыреста четыре замка прилагающихся к убогой дерматиновой двери и когда наконец она её распахнула, я чуть не упала в обморок от кошачьей вони. В микроскопической двухкомнатной хрущёвке, кроме хозяйки, жило три кота. Четвёртый кот с полгода как издох и, по официальной версии заводчицы, именно это трагическое событие ввергло её в пучину депрессии и спровоцировало ей букет заболеваний, который я теперь обязана устранить. Животные, казалось, определяли эту поганую квартирку: кошачьи лотки, лежанки, когтеточилки, миски, искусственные мышки, ленточки для кошачьих игр, даже пакеты с мусором были заполнены только кошачьим. Но нет, не это здесь так удручало. С ног сбивал не столько запах, а уныние, – все обитатели этого вольера, замаскированного под квартиру, были глубоко несчастны. Вальяжный откормленный котяра, потряхивая своей шикарной шубой, пришёл посмотреть, как я отреагирую на свои обоссанные им сапоги. Конечно, я была в бешенстве, но, когда заглянула этой скотине в глаза, гнев улетучился. Я даже мысленно поблагодарила кота, за то, что нагадил не вовнутрь. Простить несчастному его злодеяние – это то немногое, чем я могла поддержать его в бездонной, безнадёжной и, по-моему, беспричинной скорби.
Ровно такой же взгляд был у мужчины, который появился в кошачьей квартирке к концу процедуры. Я столкнулась с ним в коридорчике перед входом в ванную, где собиралась смыть руки. Он дал мне свежее полотенце. Наверное, подумала я, он его принёс с собой. Совершенно невероятно, чтобы в этом протухлом пространстве можно было найти хоть что-то свежее. Это был молодой мужчина, лет на десять моложе своей сожительницы, из тех пухленьких домашних мальчиков, которые очень любят свою маму, тихо учатся в школе на четвёрки, таким же тихим ходом перетекают в возраст «за тридцать», сохраняя свою детскую розовую пухлость. Непонятно, каким образом они зарабатывают на свою скромную жизнь. Они совсем не коррелируются с офисным пространством и уж тем более с ярким автономным драйвом. Единственное, где они уместны – перед монитором с вечноживым GTA.